В ту ночь, готовясь умирать... - [76]
— Нашел кому завидовать… — проворчал старик, а в душе думал: «Знал бы ты, дорогой мой директор, какой я жду грозы, предчувствую ее дыхание…» Но старик не выдал себя, а директор объяснял:
— Все у вас ладится. Что посеете — растет, что польете — расцветает! А я живу… как картошка: если за зиму не съедят, к весне непременно посадят! Еще до кабинета не дошел — уже зав столовой с претензией: «Нет салфеток!» Выбил салфетки — нет воды. Завезли воду — ударили заморозки, больные из павильонов, знаете, там, где вы акации сажали, побежали в зимние корпуса! Вхожу в кабинет — на столе человек лежит! Умер? Ничего подобного! Просто спит, поскольку в палатах места не оказалось!
— К чему это вы мне говорите? — удивляется Кичи-Калайчи.
— Не знаю, доживу ли до пенсии? Покоя хочется.
— О, да, я вас понимаю… Так понимаю, что сам себе сочувствую.
— Вы самый счастливый человек…
— Да нет, устал. Много я на себя взял… не рассчитал силы…
— Да, да, понимаю…
Словно чувствовал старик садовник, что свадьбой Меседу и крановщика Хасана кончится его героическая борьба с калымщиками, но очевидцы говорят: праздник удался на славу!
Пришли самые развеселые «пялтурте» — ряженые в масках; все видели, как украшенные лентами «Волги» и «Жигули», сопровождаемые всадниками на лихих скакунах, сначала вихрем промчались по улицам, ведущим в горы, где Бусрав-Саид упрятал свою дочь, а потом на той же скорости вернулись с невестой в город.
Депутат городского Совета с алой лентой через плечо скрепил брак молодых влюбленных, первым поздравил и пожелал им жить, как открытое лицо добродушного человека, и счастья столько лет, сколько спелых зерен содержится в корзинке лучшего сорта подсолнуха «Ждановский». Может, другим и невдомек, но Кичи-Калайчи знает отлично: семь тысяч зерен гнездится в широкой, как горское старинное блюдо, корзинке. Если даже депутат несколько и преувеличил, то даже семидесяти лет в любви и согласии хватит, чтобы сказать: «Хорошую прошли мы жизнь!»
Бусрав-Саид, принимая поздравления, сиял, Такие большие люди пришли на свадьбу его дочери! Сам председатель райисполкома пригласил невесту на танец; прокурор осип, выкрикивая: «Хайт! Хайт!» Тамадой на этот раз был избран, по рекомендации Кичи-Калайчи, адвокат, он же следователь Дибир Махмудович, который сочетал остроумие тостов с уважительным вниманием ко всем приглашенным. Сама несравненная Зизи-ханум пела для новобрачных и гостей песни всех народов Дагестана. А что выделывал Рамазан! Две струны комуза[4] под его талантливыми пальцами смеялись, как дети, и гремели, как прибой Каспия, а плакали так неутешно, что у многих проступили слезы.
Когда грянула лезгинка, на круг вышел красавец архитектор, по проекту которого строится кинотеатр, где работает онемевший от счастья Хасан. Тряхнув смоляной гривой, архитектор попросил сыграть русскую плясовую; и как пошел выкаблучивать, да не просто, а с припевками, ну вот вроде этой:
— Все профессора — лысые! — нравоучительно заметил Тавтух, степенно поглаживая белоснежную бороду.
— …Но не все лысые профессора! — тихо отозвался Кичи-Калайчи и встретился со взглядом Тавтуха Марагинского. «Если и разразится гроза сегодня, то гром загремит от него», — только успел подумать старик в черкеске с газырями, как крикнул Тавтух:
— Ты!.. Ты сегодня смеешься! Посмотрим, что будет завтра! Тамада! Прошу слова! Я хочу сделать заявление… — Тавтух вскочил с места и кинулся к Дибиру. Его успели задержать, отвели и посадили на место. Куда там! Тавтух ногой отбросил стул, оперся руками на плечи сидящих и завопил: — Вымогатель! Ты куда положил мои двадцать пять рублей, подаренных невесте? Я нарочно купюру заметил! Вот!.. — трясущимися руками он выхватил из кармана мятый листок, отекшими, как у всех рабов Бахуса, пальцами тыкал в запись: — Вот смотрите! Номер Be Be девяносто шесть, тринадцать, девятьсот восемьдесят три! На орнаменте точка. Сам поставил! Проверьте деньги, подаренные невесте, — там нет моих двадцати пяти рублей! Клянусь могилой моей матери. Кичи-Калайчи опустил эту купюру в карман своей черкески или спрятал в один из газырей. Я в суд подам! С кем ты пьешь, следователь Дибир Махмудович? Ха-ха-ха! Скажешь, не получал нашего с Таймазом заявления об этом калымщике? Или не успел прочесть? Это сигнал от директора рынка и от меня. Я — Тавтух, а не лопух придорожный, как здесь сидящие! Ишь, нашел себе кормушку… Пенсию получает — сто двадцать. Мало! Садовником работает — это еще сто двадцать! Мало! Квартиру сдает бедным студенткам, по три настрига с каждой овечки имеет! И все ему мало!.. Кх-кха, у-у-у!
Два друга Хасана подхватили багроволицего Тавтуха и вынесли его из комнаты.
— Испортил свадьбу, дурак! — вздохнул Рамазан и с ожесточением рванул по струнам комуза, отбивая ногой такт «Акушинского».
Один из помощников тамады подошел к удрученному Кичи-Калайчи и шепнул на ухо:
— Вас срочно вызывают в санаторий. Ночью ожидаются заморозки, надо спасать розы. Машину уже выслали.
Не простившись с молодыми и слова не сказав тамаде, садовник встал из-за стола.
Во второй том избранных произведений А. Абу-Бакара вошли повести «Исповедь на рассвете», «Белый сайгак», «Солнце в «Гнезде Орла», «В ту ночь, готовясь умирать…», связанные единством замысла писателя, утверждающего высокие моральные ценности, преданность долгу, любовь к родной земле.
Существует ли такое самобытное художественное явление — рассказ 70-х годов? Есть ли в нем новое качество, отличающее его от предшественников, скажем, от отмеченного резким своеобразием рассказа 50-х годов? Не предваряя ответов на эти вопросы, — надеюсь, что в какой-то мере ответит на них настоящий сборник, — несколько слов об особенностях этого издания.Оно составлено из произведений, опубликованных, за малым исключением, в 70-е годы, и, таким образом, перед читателем — новые страницы нашей многонациональной новеллистики.В сборнике представлены все крупные братские литературы и литературы многих автономий — одним или несколькими рассказами.
Повести и рассказы известного дагестанского прозаика знакомят читателя с простыми советскими людьми, своим трудом обновляющими Страну гор, заботящимися об окружающей природе. В сборник включены повести «Два месяца до звонка» и «Опасная тропа». Основу книги составляет первая повесть, в которой автор поднимает волнующие его вопросы о гражданской активности советского человека, об ответственности личности перед обществом и решает их на образе главного героя, сельского учителя Мубарака. В этой повести, как и в других произведениях Ахмедхана Абу-Бакара, читатель отметит художественную оригинальность, поэтическое видение мира, добрый юмор, фантазию.
В книгу одного из ведущих дагестанских прозаиков вошли известные широкому кругу читателей повести «Ожерелье для моей Серминаз», «Снежные люди», рассказы, миниатюры.Проза Ахмедхана Абу-Бакара (род. в 1931 г.), народного писателя Дагестана, лауреата премии имени Сулеймана Стальского, образная и выразительная по языку, посвящена индустриализации Дагестана, новому быту горцев, охране природы и другим насущным проблемам современности.Содержание:Кубачинские рассказы. Ожерелье для моей Серминаз.Снежные люди.
Настоящее издание — третий выпуск «Детей мира».Тридцать пять рассказов писателей двадцати восьми стран найдешь ты в этой книге, тридцать пять расцвеченных самыми разными красками картинок из жизни детей нашей планеты.Для среднего школьного возраста.Сведения о территории и числе жителей приводятся по изданию: «АТЛАС МИРА», Главное Управление геодезии и картографии при Совете Министров СССР. Москва 1969.
В сборник, авторы которого поэты и прозаики автономных республик и областей РСФСР, вошли рассказы, стихи, басни, притчи, бичующие отдельные пороки, негативные явления, недостатки нашей жизни. В числе авторов — Расул Гамзатов, Мустай Карим, Фазу Алиева, Алим Кешоков, Моисей Ефимов, а также молодые поэты и прозаики, работающие в жанре юмора и сатиры.
Валентин Петрович Катаев (1897—1986) – русский советский писатель, драматург, поэт. Признанный классик современной отечественной литературы. В его писательском багаже произведения самых различных жанров – от прекрасных и мудрых детских сказок до мемуаров и литературоведческих статей. Особенную популярность среди российских читателей завоевали произведения В. П. Катаева для детей. Написанная в годы войны повесть «Сын полка» получила Сталинскую премию. Многие его произведения были экранизированы и стали классикой отечественного киноискусства.
Книга писателя-сибиряка Льва Черепанова рассказывает об одном экспериментальном рейсе рыболовецкого экипажа от Находки до прибрежий Аляски.Роман привлекает жизненно правдивым материалом, остротой поставленных проблем.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книгу известного грузинского писателя Арчила Сулакаури вошли цикл «Чугуретские рассказы» и роман «Белый конь». В рассказах автор повествует об одном из колоритнейших уголков Тбилиси, Чугурети, о людях этого уголка, о взаимосвязях традиционного и нового в их жизни.
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
Сергей Федорович Буданцев (1896—1940) — известный русский советский писатель, творчество которого высоко оценивал М. Горький. Участник революционных событий и гражданской войны, Буданцев стал известен благодаря роману «Мятеж» (позднее названному «Командарм»), посвященному эсеровскому мятежу в Астрахани. Вслед за этим выходит роман «Саранча» — о выборе пути агрономом-энтомологом, поставленным перед необходимостью определить: с кем ты? Со стяжателями, грабящими народное добро, а значит — с врагами Советской власти, или с большевиком Эффендиевым, разоблачившим шайку скрытых врагов, свивших гнездо на пограничном хлопкоочистительном пункте.Произведения Буданцева написаны в реалистической манере, автор ярко живописует детали быта, крупным планом изображая события революции и гражданской войны, социалистического строительства.