В третью стражу - [30]

— Значит, через неделю, — кивнул Федорчук. — А ты?

— Я? Я попытаюсь собрать приданное…

— Что, есть карбованцы? — Усмехнулся Виктор.

— А то ж! — Улыбнулся в ответ Степан. — И карбованцы, и документы, и, может быть, кое-что из спецтехники умыкнуть удастся…

— И?

— Ну, думаю, за месяц управлюсь. А кстати, деньги-то у тебя есть или…

— Нет, но будут! — Твердо сказал Федорчук, и в глазах его мелькнуло что-то такое, что Матвеев даже поежился.

— Банк грабить собираешься? — Заинтересовался Ицкович.

— Нет, — серьезно ответил Федорчук. — Сволочь одну. Резидента.

— Тоже дело, — кивнул, соглашаясь, Олег. — Помощь нужна?

— Не напрягайся, — отмахнулся Виктор. — Сам справлюсь.

— Ну, сам, так сам, — пожал плечами Ицкович. — Мне тоже нужно время, чтобы вещички собрать. К концу февраля буду на месте.

— Где и как встречаемся? — Спросил Матвеев.

— Вокзал? — Предложил Федорчук.

— Главпочтамт? — Высказал свое предложение Ицкович.

— В ГУМе у фонтана, — но ирония Степана оказалась не востребована.

— Ты по-испански читаешь? — Вкрадчиво спросил Ицкович.

— Ну, разобрать несложный текст, я думаю…

— Тогда так, — Ицкович завладел листком и быстро записал свои предложения. — Это первый вариант. — Сказал он, показывая друзьям текст. Это второй. А это третий, резервный, если первые два не сработают.

— Идет, — кивнул, закончив чтение, Степан.

— Согласен! — Теперь бумажкой завладел Федорчук и быстро написал на ней еще две строчки.

— А это еще зачем? — Удивился Ицкович.

— А если что-нибудь не сложится, и мы застрянем в Европе? Где я буду вас искать?

— О! — Поднял вверх указательный палец Степан. — Мысль правильная. Мой официальный адрес и телефон, — сказал он, делая приписку с края листа. — Запомните?

— Тоже мне бином Ньютона! — Ответил Виктор, а Олег вместо этого сделал свою приписку. — Мои координаты, — сказал он. — Запоминайте.

(6)

Гости ушли. Олег еще раз измельчил пепел от сгоревшего листа бумаги, выбросил мусор, убрал со стола, и, вернувшись к окну в гостиной, задумался. За окном уже было темно. Ночь не ночь, но зимний вечер, да еще и облачность низкая, и ощущение такое, что вот-вот пойдет дождь.

Постояв так с минуту, Олег пожал плечами и, подойдя к буфету, достал из него вторую бутылку. На самом деле, сняв эту квартиру три дня назад, Баст фон Шаунбург купил три бутылки коньяка, шоколад, кофе и сигареты, чтобы иметь все это под рукой на случай серьезного разговора. Теперь вот предусмотрительность фрица и пригодилась: тащиться в кабак, определенно, не хотелось, а между тем Ицковичу было о чем подумать, но если думать, то в комфорте. В этом смысле еврей и немец вполне сходились в своих вкусах. Оба были сибаритами, вот в чем дело.

Ицкович усмехнулся своим мыслям, поставил бутылку на стол и отправился на кухню варить кофе. Ему предстояло обсудить тет-а-тет с самим собой несколько крайне важных вопросов, поскольку главный вопрос он для себя уже решил. Никуда он, разумеется, не поедет. И не сказал он об этом вслух только по одной причине. Пойми Степа и Витя, что он остается, останутся, пожалуй, и они. А вот этого Олег не хотел. Рисковать своей дурной головой, это одно, чужими — совсем другое.

Последняя «фраза» ему понравилась, а тут еще и кофе поспел — совсем хорошо. И он улыбнулся, между делом закуривая и рассеянно глядя на пузырящуюся кофейную гущу. А в ушах — вы будете смеяться, но все так и было — в его ушах звучала уже тревожная мелодия «Прощания славянки»…

Глава 3. Как вас теперь называть

Казалось бы, где Берлин и где Прага? Практически рядом, не так ли? Вроде так. Во всяком случае, Олег точно помнил, что в тот единственный раз, когда ехал на машине из Берлина в Прагу, дорога ему длинной не показалась. Но на этот раз все обстояло иначе. Путешествие на поезде и времени заняло много больше, и погода… В Германии, видите ли, шел холодный дождь, а в Чехословакии светило не по-зимнему яркое солнце. Другой мир, одним словом.

Олег вышел из здания вокзала налегке, оставив саквояж в камере хранения, постоял с минуту на мостовой, вдыхая воздух Праги и размышляя, не пойти ли ему пешком, потом все-таки взял извозчика и приказал ехать на Железну.

— Пан, не впервые в Праге? — на вполне сносном немецком спросил возница.

— Приходилось бывать, — улыбнулся Олег.

Настроение — несмотря ни на что — было замечательное. Кровь в жилах, что называется, играла, и во всем теле ощущалась некая приятная легкость.

«Еще немного и взлечу!» — усмехнулся он мысленно, закуривая сигару, и вдруг поймал себя на том, что поет. Ну не поет, разумеется, а напевает и не в голос — ну, разве что чуть-чуть, под сурдинку — а про себя. Но все-таки …

«Танго, в Париже танго …» — И при чем, спрашивается, здесь танго, и почему Париж, если он сейчас в Праге?

А в Праге было прохладно, но не холодно, и еще — сухо. По-видимому, здесь не только снегопада не было, но даже паршивый дождик давно не выпадал.

— Здесь, — сказал он извозчику, по наитию определив подходящее место. А почему место было подходящее, он и сам бы объяснить затруднился, хотя и чувствовал, что прав. Ощущение чем-то напоминавшее Ицковичу чувство удачи, посетившее его как-то за игровым столом в Атлантик Сити. Идет карта и все. Успевай только делать ставки и забирать выигрыш.