В Тигровой балке - [20]

Кабан в Таджикистане — один из объектов спортивной и промысловой охоты. Кабанья охота — довольно увлекательное занятие. Собственно говоря, я сам не охотник и охоту недолюбливаю, но охота на кабана произвела на меня большое впечатление. Прежде всего взрослый секач способен защищаться, а раненый даже опасен для охотника. Поэтому совесть несколько успокаивается тем, что тут риску подвергаются обе стороны. Кроме того, зверь этот до сих пор многочислен во многих районах Таджикистана и в некоторых местах является серьезным вредителем, совершая набеги на возделанные поля.

Охота на кабана — это прежде всего ночная охота, хотя с собаками на кабана охотятся и днем. Теплой сентябрьской ночью, в полнолуние, я осторожно подобрался босиком, как меня учили, к поляне, посредине которой, громко чавкая, рылся огромный секач. В призрачном лунном свете он показался мне с бегемота. В первый раз мне приходилось стрелять в зверя, превосходившего размерами зайца. Кое-как поборов волнение, я поднял ружье и выпалил по зверю картечью. И тут произошло нечто совершенно для меня неожиданное. Я привык к тому, что после моего выстрела дичь или падала (что бывало довольно редко) или убегала, и никогда еще не видел, чтобы дичь сама кидалась на охотника. А получилось именно так. Чуть ли не одновременно со вспышкой выстрела кабан безо всяких колебаний ринулся на меня. Я еле успел отскочить в сторону и, когда он проскакивал мимо, разрядил в него в упор второй ствол, заряженный пулей. Несмотря на то, что стрелял ему в голову, пуля перебила кабану каким-то образом обе задние ноги, лишив его способности передвигаться. Прокатившись по инерции вперед метров пятнадцать и оставив за собой в густых кустах целую просеку, он забился на месте. В этот момент подоспел наконец мой напарник, который и прикончил кабана третьим выстрелом. И только теперь я испугался. Не промахнись кабан на полметра, я бы получил опасный удар — зверь весил около ста килограммов и имел довольно внушительные клыки. А что могут сделать эти клыки, я знал довольно хорошо.

Один из работников заповедника, Виктор Коротков, рассказывал, как он повстречался с кабанами в горах Сары-Хасора. Виктор охотился на густо заросших крутых склонах вместе с компаньоном. Как-то целый день им не было удачи, и только к вечеру на тропинке покрытого зарослями склона его напарник наскочил на старого секача, выстрелил в упор и ранил в заднюю ногу. Кабан кинулся наутек — собаки за ним. Виктор и напарник побежали в разных направлениях, стараясь перехватить кабана. Из-за густых зарослей видимость была не далее трех метров, продвигались с большим трудом. Ориентируясь по остервенелому лаю собак, Виктор лез вверх по склону. Сбоку пыхтел компаньон. Вдруг собаки, яростно гавкая, покатились вниз, проскочив совсем рядом. Виктор решил, что кабан изменил направление, и только стал поворачиваться в обратную сторону, как впереди раздался громкий треск, огромный куст перед ним как бы раскололся пополам, и вырвавшийся оттуда остервеневший вепрь нанес охотнику сокрушительный удар в пах. Виктора как пушинку подбросило вверх и кинуло на большой куст, где он и повис. Кабан ринулся вслед за ним и выскочил у того же куста. Виктор, потерявший было сознание от встрой боли, начал в это время приходить в себя. Такую ситуацию обнаружил вылезший наконец к месту происшествия компаньон. Виктор уже начал сползать вниз, прямо на кабана, и приятель, уяснив, что промедление смерти подобно, выпалил сразу из обоих стволов. Кабан забился в судорогах, окровавленный Виктор свалился на него, и тут наконец подоспели собаки, которые быстро прикончили зверя. Убитый секач потянул 140 килограммов. В заключение рассказчик показал мне солидный шрам, перепоясавший верхнюю часть его бедра.

Самый большой кабан, которого мне пришлось видеть в Тигровой балке, весил немногим меньше этого. Он вышел на закате из тростников на берег озера, вспугнул жировавших уток, напился и рысью тронулся вдоль края воды, забавно вертя своим маленьким хвостиком. В красноватых лучах заката его шкура казалась яркобурой. Временами он останавливался, рылся в иле, ловко поворачивая свое огромное туловище среди старых коряг. Затем он вдруг галопом промчался метров пятьдесят, замер и кинулся в обратную сторону. Мотая массивной головой с поблескивающими клыками, он стал расшвыривать коряги, сопя и хрюкая, после чего столь же неожиданно юркнул в тростники и больше не показывался. По-видимому, у него было веселое настроение. Я наблюдал за кабаном с другого берега, и, право же, зверь отнюдь не казался мне таким уродливым и мрачно тупым, каким его обычно изображают. Это забавное, смышленое животное в значительной степени оживляет дремучие заросли вахшской поймы. Надо надеяться, что численность кабанов будет постепенно возрастать под охраной заповедника. А там, глядишь, может и вновь появятся тигры.

ИСЧЕЗАЮЩАЯ АНТИЛОПА

«Вон они, вон!.. Три штуки!.. Да левее смотри!» — показывал на песчаный склон холма объездчик В. Шевцов. Мы тряслись с ним в кузове старого грузовика, вилявшего среди ухабов солончаковой дороги и вздымавшего тучи пыли. Машина шла вдоль окраин поймы, приближаясь к Кабаньему кордону. Я пытался разглядеть бегущих по склону джейранов, но ничего не мог увидеть. Володя продолжал показывать пальцем, и наконец я разглядел три маленькие фигурки, взлетевшие на гребень холма и остановившиеся как вкопанные. Затем, как по команде, они ринулись вниз и исчезли. Это случилось в один из первых дней моей работы в заповеднике. Затем я все время работал в пойме и только два месяца спустя выбрал день и специально пошел в пустыню как следует посмотреть джейранов и, может быть, при удаче сфотографировать их. Святая простота!