В Тигровой балке - [18]

Однажды ночью в начале сентября обнаглевшие шакалы осадили наш кордон. Две крупные стаи оцепили чайхану и, подбадривая себя дикими воплями, стали приближаться. Пока наш пес отбрехивался от них в одном месте, они проникли к нам в другом, благо со всех сторон доступ в чайхану открыт, и уже потащили было прочь тазик с кабаньим мясом, замотанным марлей. Но тут один из лаборантов, проснувшись, высунул из-под комариного полога свое ружье и разрядил его со страшным грохотом в непроницаемую ночную тьму. Мы все повскакали и, путаясь спросонок в пологах, пытались выбраться наружу, пугливо вопрошая: «Что случилось?»

Обнаружив у нашего оленя — Малыша резкую антипатию к шакалам, мы с легкой душой избавились от надоевшего всем пса, подарив его пастухам на одну из скотных баз.

А там в собаках действительно была нужда. Собаки охраняли пасущиеся стада баранов от волков, которых с ростом поголовья скота в низовьях Вахша становилось все больше и больше. Волчий вой здесь приходилось слышать чаще, чем где-либо в таежном районе, а волчий след столь же обычен на звериных тропах, как и след шакала. Но волк куда осторожнее, и за три года работы в заповеднике мне пришлось видеть его всего лишь трижды и, как в таких случаях бывает, в самые неподходящие моменты.

Дневные убежища волки себе выбирают в самых глухих участках тугаев или пустынных холмов. Когда на небе зажигаются первые звезды, над Тигровой балкой разносится волчий вой. Внезапно прекращаясь, концерт обычно больше не возобновляется, разве что глубокой ночью. Всю ночь эти звери рыскают по зарослям, в пустыне, вокруг скотных баз. На это время обычно весь скот загоняется в ограды, которые охраняются сворами рослых туркменских овчарок. Поэтому иногда, особенно в голодные зимние дни, волки промышляют скот и днем. Наиболее часто они нападают на отбившихся от стада животных, загрызая и пожирая их с молниеносной быстротой. Так один раз пять волков набросились ранним утром на телку и на глазах растерявшихся пастухов за какие-нибудь полминуты нанесли ей ряд тяжелых ран, вырывая из тела куски мяса. Опомнившись, пастухи открыли беспорядочную стрельбу и отогнали обнаглевших хищников, но телка после этого не прожила и дня.

Как-то в мартовскую ночь, воспользовавшись тем, что сторож заснул, а собаки, спасаясь от ураганного ветра, попрятались, волки напали на овечий «кутан» (так здесь называется загон для скота). Одну из стен кутана свалило ветром, и стадо баранов оказалось прямо перед стаей голодных хищников. С отчаянным блеянием сотенное стадо кинулось врассыпную. Проснувшиеся пастухи повскакали на лошадей и, то и дело озаряя ночную темень вспышками выстрелов, пытались разогнать волков и собрать стадо. Тяжелая для них выпала ночь! Весь день после нее пастухи разыскивали разбежавшихся по пустыне овец. Остатки десяти баранов были найдены неподалеку от разграбленного кутана — волки сожрали их тут же. Четырнадцать были утащены в глубь тугаев.

Но такая «удача» подваливает волкам редко. Обычно жертвами ночных охот становятся дикие обитатели тугаев. Волки часто нападают на оленей. Обглоданные и растащенные на части оленьи скелеты то и дело находят работники заповедника. Вероятно, большей частью волки нападают на ослабевших от болезней или ранений оленей, но тем не менее имеются бесспорные свидетельства о нападениях волков на здоровых взрослых животных. Любопытно, что в то время, как известны десятки случаев нападения волков на оленей, никто в заповеднике не слышал о нападениях этих хищников на кабанов. По-видимому, этот злобный зверь дает волкам надлежащий отпор.

Несмотря на обилие волков, уничтожается их сравнительно мало. Не помогают даже большие премии. Так, за 1958–1959 годы в низовьях Вахша был убит только один волк.

Из ночных обитателей тугаев следует рассказать еще о полосатой гиене — весьма любопытном звере. Гиен в заповеднике немного, и держатся они очень скрытно. Не знаю, что тут было причиной — невезение или просто моя неуклюжесть в джунглях, но гиену мне не удалось увидеть ни разу, даже издали. Собственно, это и неудивительно. Я знал человека, который работал в вахшских зарослях чуть ли не 10 лет и тоже ни разу не видел живой гиены. В то же время голос гиены мы слышали не так уж редко. Ее отрывистый лай раздавался иногда в вечерних сумерках поблизости от кордонов, особенно во время разливов, когда вода выгоняла этих зверей из их убежищ в самых глухих чащобах. Отпечатки гиеньих лап часто встречались на звериных тропах.

Мне известен только один случай столкновения гиены с человеком, произошедший в заповеднике несколько лет назад. Какая-то гиена польстилась на специально выложенную для волков падаль-приманку и угодила в установленный рядом волчий капкан. Объездчик, поставивший капкан, осматривал его на другой день. Подойдя к этому месту, он опешил от удивления, обнаружив, что капкан исчез. Постояв немного на месте и пытаясь сообразить, куда девалась колода, за которую был привязан капкан, объездчик сделал шаг вперед и тут же из растущего рядом куста выскочила гиена и щелкнула своими страшными челюстями. К счастью, человек успел вовремя отскочить и отделался небольшой ссадиной на колене и сильным испугом. Ему помогли его старые рыбацкие штаны, которые от долгого употребления настолько пропитались рыбьей слизью и илом, что приобрели, как говорят, твердость брони и стояли на коленях горбом. Но этот случай — исключение. Как правило, гиена чует ловушку и не идет даже на самые соблазнительные приманки, какой бы голодной она ни была.