В тени зелёной беседки - [16]

Шрифт
Интервал

С этими мыслями Юрий отправился дальше. Посидел около продовольственного магазина. Увидел две коляски — одна старенькая, вторая очень даже приличная, но обе с младенцами, которые ему совершенно ни к чему. У детской консультации был целый парк колясок, но брать их тут несподручно — всё время мамаши бегают, да и из окон видно. Заглянул еще в один дом — нарвался на не в меру любопытную старушку: «К кому да зачем?» Догадался попросить у нее макулатуры. Старушка быстренько ретировалась в свою квартиру — кто же теперь отдаёт ненужную бумагу?

Не став более искушать судьбу, Юра заторопился домой. Забежал к товарищу, списал у него решённые задачи по физике и математике и с нетерпением стал дожидаться вечера.

Семён Корнилов нуждался сегодня в этой встрече не меньше Юрия Иванникова. Митька торопил. Поэтому общий язык был найден быстро.

При выходе из беседки на голове Иванникова красовалась джинсовая кепочка, зубы увязали в пахучей резинке и успокаивало железное обещание Семёна — в случае чего, взять вину на себя. И само собой, по окончании операции «Коляска», Юрий Иванников становился полноправным членом «конторы».

Из полученной от Юрия информации Семён выработал план действий, до которого младший никогда бы не додумался: завладеть коляской до того, как её «посадят на цепь». Расчёт был прост и нагл: живя на втором этаже, коляску с ребёнком на лифте поднимать не будут. Проще отнести домой ребёнка на руках, а затем вернуться за коляской. Сегодня вечер тёплый, с ребёнком ещё, наверно, гуляют, так ото нужно только успеть вовремя.

Семён наблюдал с противоположной стороны улицы за подъездом, в мотором скрылась щуплая фигурка Юры. Вскоре тот появился на длине и в недоумении стал оглядываться. Нашел он Семена в садике отрез дом. Тот сидел на широкой скамье и читал газету.

— Ты что это смылся? — удивленно спросил Юрий.

— Конспирация, — усмехнулся Корнилов. — Ну, как?

— Полный порядок. Как и думали, — приобщил себя Иванников к разработке плана. — Ни коляски, ни цепи.

— Теперь терпение, а затем быстрота и натиск, — удовлетворенно заключил Семен, озираясь по сторонам, чтобы оценить обстановку и пути отхода.

— Ты походи вокруг, посмотри, не гуляют ли поблизости. Только не теряй меня из виду.

— Ты далеко сидишь, Сеня. Не успеешь.

— Не беспокойся, успею. Я подержу дверь, а ты выкатишь коляску и повезешь ее между дворами. Сделаем круг, но так будет вернее.

Юра кивнул, хотя ему не по душе пришлось внесенное Сенькой на ходу изменение плана. Получалось, что в самом опасном месте коляску повезёт он. Но не затевать же спор перед началом «дела»? Семен недовольно поморщился, увидев, что на скамейку у дома с коляской уселись две старушки. Это может быть надолго.

— Пройдемся, — поднимаясь, скомандовал Семен. — Когда будем проходить мимо вон тех одуванчиков, — указал он на старушек, — спроси меня погромче, куда я тороплюсь.

— Куда спешишь, Валя? — крикнул Юра в двух шагах от скамьи со старушками.

— Сейчас по телевизору такой фильм будут показывать, закачаешься, Толя, — ещё громче подыграл Юрию Семён и с удовольствием заметил, что старушки тут же засобирались.

Обойдя дом, вернулись на прежнее место.

— Скорей бы уж кончали гулять, — проворчал Семён. — Ребёнку давно пора перекочевать из коляски в постельку. Что за нерасторопные родители? А мы из-за них можем упустить такой благоприятный момент, когда вокруг ни души.

Словно услышав этот призыв, из-за соседнего дома медленно выплыла роскошная белая коляска. Как раз то, что надо. За коляской шла молоденькая мамаша. Как только она вошла в парадную, ребята сорвались с места.

— Как по нотам, — придерживая дверь, прошептал Семён, увидев пустую коляску. — Валяй.

Юрий подхватил коляску, выкатил на улицу и заторопился по намеченному маршруту. Семён осторожно прикрыл дверь, прошёл во двор и, усевшись на детские качели, спокойно закурил. Ровно через минуту из парадной выскочил в тапочках и пижаме всклокоченный мужчина в очках, посмотрел во все стороны и снова убежал. Ещё через несколько минут появилась мамаша, а за ней тот же в очках, только теперь в костюме и полуботинках. Заметил на качелях длинноногого парня и бросился к нему.

— Молодой человек, вы давно здесь? — спросил он, близоруко щуря глаза.

— Вы не видели коляску? — перебила его женщина. — Я только на минутку оставила её в подъезде.

Семён перевел с одного на другую «непонимающий» взгляд и начал медленно отвечать в порядке последовательности заданных вопросов.

— Только что пришёл. А о какой коляске вы говорите, гражданочка?

— Да, да, когда я проезжала, вас здесь не было. Но может, вы видели? У нас украли коляску! Прямо на глазах. Какая наглость! Белая такая.

— Белая, говорите?

— Да, белая, на мягких рессорах, нам её отец из Москвы привёз. В подарок внучке.

— Когда я шёл сюда, — медленно, точно восстанавливая в памяти события, начал Семён, — какая-то девушка прошла с белой коляской.

— И куда она пошла?

— Вон туда, — указал Семен в сторону трамвайной остановки. Он остался доволен собой. Разговаривал так, как играет последние минуты матча выигрывающая в хоккей команда или когда остаются в меньшинстве…


Еще от автора Михаил Евгеньевич Скрябин

На румбе 202

Мальчики — ленинградец и дальневосточник — идут на судне в Охотском море. Внезапно налетает шторм «Курилка». Ребята отстают от судна и решают самостоятельно добираться до порта Петропавловск через всю Камчатку.В пути много приключений, трудностей, но выручает доброе отношение и помощь камчадалов.О том, как в этой сложной и необычной обстановке Витя и Коля узнают много нового и интересного, крепнет дружба мальчишек, вы узнаете, прочтя эту занимательную повесть.


Светить можно - только сгорая

Писатель Михаил Скрябин известен читателю по книгам на правовые темы, а также о Феликсе Дзержинском, о Великой Отечественной войне.Леонард Гаврилов — кандидат юридических наук, доцент, автор научных публикаций в области криминалистики, автор ряда очерков и рассказов.Повесть «Светить можно — только сгорая» — первое художественно-документальное произведение, посвященное Моисею Соломоновичу Урицкому, профессиональному революционеру, активному участнику Октябрьского вооруженного восстания в Петрограде, первому Председателю Петроградской ЧК.


На месте зеленой беседки

Книга ленинградского адвоката В. Писаревского «На месте зеленой беседки» является продолжением книги «В тени зеленой беседки», написанной в соавторстве с писателем М. Скрябиным. В новой книге освещаются отдельные вопросы государственного, гражданского, трудового, колхозного, исправительно-трудового прав, изучаемых учащимися 8-х классов общеобразовательных школ и профтехучилищ в курсе «Основы Советского государства и права».


Пока не поздно

Материалы брошюры повествуют о причинах и условиях, в которых морально неустойчивые, так называемые трудные, подростки нередко бездумно нарушают закон, о путях предупреждения преступности несовершеннолетних, их правовом воспитании и гражданском становлении. Рассчитана на массового читателя.


Рекомендуем почитать
Последний зов

Советские пограничники первыми приняли на себя удар, который обрушила на нашу страну гитлеровская Германия 22 июня 1941 года. Стойко обороняли родную землю. Охраняли тыл действующих армий. Вдали от фронта, в Средней Азии, цели борьбу против гитлеровской агентуры, срывали провокационные планы, угрожающие национальным интересам СССР. Преодолевая яростное сопротивление скрытых и явных врагов, восстанавливали государственную границу, когда война откатывалась на запад. Мужеству и героизму советских пограничников во время Великой Отечественной войны посвящён второй выпуск сборника «Граница».


Вахтовый поселок

Повесть о трудовых буднях нефтяников Западной Сибири.


Слишком ранний рассвет

Эдит Уортон (Edith Wharton, 1862–1937) по рождению и по воспитанию была связана тесными узами с «именитой» нью-йоркской буржуазией. Это не помешало писательнице подвергнуть проницательной критике претензии американской имущей верхушки на моральное и эстетическое господство в жизни страны. Сравнительно поздно начав литературную деятельность, Эдит Уортон успела своими романами и повестями внести значительный вклад в критико-реалистическую американскую прозу первой трети 20-го века. Скончалась во Франции, где провела последние годы жизни.«Слишком ранний рассвет» («False Dawn») был напечатан в сборнике «Старый Нью-Йорк» (1924)


Призрак серебряного озера

Кристина не думала влюбляться – это случилось само собой, стоило ей увидеть Севу. Казалось бы, парень как парень, ну, старше, чем собравшиеся на турбазе ребята, почти ровесник вожатых… Но почему-то ее внимание привлек именно он. И чем больше девочка наблюдала за Севой, тем больше странностей находила в его поведении. Он не веселился вместе со всеми, не танцевал на дискотеках, часто бродил в одиночестве по старому корпусу… Стоп. Может, в этом-то все и дело? Ведь о старом доме, бывшем когда-то дворянской усадьбой, ходят пугающие слухи.


Человек из очереди

Дмитрий Натанович Притула (1939–2012), известный петербургский прозаик, прожил большую часть своей жизни в городе Ломоносове. Автор романа, ряда повестей и большого числа рассказов черпал сюжеты и характеры для своих произведений из повседневной жизни «маленьких» людей, обитавших в небольшом городке. Свою творческую задачу прозаик видел в изображении различных человеческих качеств, проявляемых простыми людьми в условиях непрерывной деформации окружающей действительностью, государством — особенно в необычных и даже немыслимых ситуациях.Многие произведения, написанные им в 1970-1980-е годы, не могли быть изданы по цензурным соображениям, некоторые публикуются в этом сборнике впервые, например «Декабрь-76» и «Радикулит».


Вторник, среда, четверг

Опубликовано в журнале «Иностранная литература» № 6, 1968.