В тени зелёной беседки - [17]

— Спасибо, — уже издали крикнула молодая женщина, увлекая мужа в сторону, противоположную той, куда направился с коляской Юрий.

Как только взволнованные супруги скрылись из вида, Семён поднялся и пошёл, срезая путь, наперерез Юрию. Расчёт оправдался: вскоре он увидел мальчишку, быстро шагавшего за коляской, и пошёл по другой стороне улицы. Конечно, ему не терпелось рассмотреть поближе «приобретение», но конспирация прежде всего.

А Юрий в это время разносил про себя дружка, бросившего его на произвол судьбы. Ну, куда теперь деваться с этой чёртовой коляской? Адреса Митьки он не знает. И тот тоже хорош — не мог сам раздобыть сестрице коляску. Негров нашёл. Ну, Сенька его друг, а ему, Юрке-дураку, зачем всё это нужно? В беседку с ней тоже не потащишься — какие у них там отношения, кто знает? Может, Митька не хочет, чтобы «контора» знала про коляску. Ведь, наверно, Сенька не просто так не своих выбрал для этого дела, а его, Юрку.

…Шум мотора привлек внимание. Навстречу медленно двигалась милицейская машина ПМГ.

Тут же Юра заметил быстро шмыгнувшую в подворотню длинную фигуру Семёна. Машина не останавливаясь проследовала мимо. Юрий рукавом пиджака смахнул со лба выступившие капельки пота. Из подворотни появился Семён, посмотрел вслед ПМГ и спокойно перешел через дорогу.

— Что, сдрейфил? — спросил он. — Думал, уже за тобой?

— Скотина ты, Сенька. — Юрий выпустил ручку коляски, пошевелил онемевшими пальцами. — Дальше сам вези.

И пошёл не оглядываясь. Семён догнал и пошёл рядом, толкая перед собой белую коляску.

— Понимаешь, Юрка, ты думаешь, самое трудное было увести коляску? А замести следы — это так себе работёнка? Но если бы не я, уже давно хозяева этого экипажа держали бы кое-кого — догадываешься, надеюсь? — за шиворот. — Он показал в лицах, как удалось обмануть молодую мамашу и ее очкарика-мужа.

«Если не врёт, действительно здорово», — думал Юрий, приноравливая свои шаги к размашистому шагу Корнилова. Страх от встречи с милицией, а с ним и злость начали отходить. Сенька уже успел оценить мягкий ход коляски, её нарядный вид и бесплатное приложение в виде одеяльца, подушечек, простынок, погремушек, лежавших в ней. Митька останется доволен.

— Сень, а почему Дмитрий сам коляской не занялся? — словно подслушав его мысли, задал Юрий давно интересовавший вопрос.

— Ему нельзя. Он три года имеет с отсрочкой приговора. Если на чем застукают, к новому сроку и эти прибавят.

— А за что его судили?

— Да в прошлом году погорел с ребятами. Он тогда еще в ПТУ учился. Какой-то мотоцикл угнали. Двоих, что постарше, посадили, на зоне сейчас, а Митьке, как малолетке — ему тогда не было восемнадцати, — дали отсрочку.

— Вон оно что, — протянул Юрий. Теперь всё стало ясно, все встало на свои места: и почему Митька правит «конторой», и почему они с Семёном везут для него коляску. Самолюбие успокоилось: по крайней мере, он не просто негр, не просто кто-то таскает из огня каштаны его руками.

— Я сам, — разоткровенничался Семён, — сегодня с тобой впервые на кражу пошёл. Только ради друга. А мне и без того хватает. Окончил школу с английским языком, могу немного по-ихнему калякать. Плюс подучил немного финский. Несколько слов и пальцы — для моих дел достаточно. Туристов у нас — хоть пруд пруди. За какую ни есть завалящую иконку, лапоть, матрёшку можно кой-что получить.

— Но ведь за валюту, я слышал…

— А кто тебе говорил о валюте, мальчик? Просто обмен сувенирами — я ему лапоток, он резинку, зажигалку, галстук. Если сговорчивый попадётся, подбросишь пятёрку — и он, глядишь, пиджак с плеч снимет. А это уже денежки. И не чужие, с которыми только неприятности, а нашенские, родненькие, которые многие двери запросто открывают.

Откровения Семёна Корнилова сократили дорогу, и Юрий не заметил, как они очутились недалеко от его школы.

— Сюда, — сказал Семён. Он закатил коляску в школьный двор и показал Иванникову на приземистое двухэтажное здание из красного кирпича.

— Раньше здесь, говорят, купец какой-то жил. Вроде бы Елисеев. Знаешь елисеевский магазин на Невском? А теперь Митька живёт. Вон их комната угловая, — указал он рукой на окна второго этажа. — Сбегай в беседку, вызови Митьку. Скажи, где я его жду. Да побыстрей, чтоб не мозолить глаза.

Дважды уговаривать Юрия не пришлось. Он с искренним удовольствием распрощался с проклятой коляской и помчался проходными дворами к беседке. И ощущение у него было такое, будто гора свалилась с плеч. По шуму и гаму, доносившемуся из беседки, он понял, что «контора» в сборе. Вторжение в беседку «малолетки» было встречено без восторга.

— Это еще что за явление Христа народу? — чуть заплетающимся языком спросил Борис Марков. — Чего надо?

— Оставь человека в покое, — вступился за Юру Валерий Архипов. — Раз пришёл, значит, есть дело. Ты ко мне? — обратился он к Иванникову.

— Здорово, Валера. — Юрий демонстративно отвернулся от Бориса. Тоже допросчик выискался! Сам в «конторе» без году неделя, а туда же, строит из себя невесть что. И что в нем Валерий нашёл? Во дворе не один Юрка, все ребята уважают Валеру за справедливость. А Борьку, с его мясистым здоровенным носом, маленькими, глубоко сидящими глазками, как у орангутанга, мальчишки побаиваются и предпочитают обходить стороной.