В тени шелковицы - [115]

— Горячая вода идет, попробуйте. — Каян отвернул в ванной кран.

Они осмотрели подвал, а также чердак. Йозеф был доволен.

— Да, еще садик надо вам показать, пойдемте. — Каян пошел к выходу.

Йозеф последовал за ним.

— Сейчас здесь запустенье, зато весной — вы увидите — такое великолепие!

— Могу себе представить, — сказал Йозеф.

Они еще немного побродили по участку и опять вернулись в дом.

Уселись за стол в большой комнате, было тепло и уютно.

Старушка поставила на стол кувшин со смородиновым вином. Каян налил в стаканы, предложил своему гостю. Они пили, и вино понемногу вступало им в голову.

— Ну как вы решите? — спросил Каян, помолчав.

— Я уже решил, — ответил Йозеф.

— И как?

— Согласен на обмен. Можно начинать оформление, чтобы весной каждый жил уже в новом доме.

— Это мне нравится, вот это ясное слово! — воскликнул Каян. — Я знаком с нотариусом и думаю, мне удастся устроить, чтобы все шло побыстрей. Иногда проходит целая вечность, пока нотариат зарегистрирует сделку купли-продажи. — Он был рад похвалиться своими связями. — Не бойтесь, до весны будете жить под новой крышей, садик уже вам самим придется приводить в порядок.

Йозеф только усмехался. Он выпил еще стаканчик сладкого винца, потом стал собираться.

— Поедем вместе, пан сосед, а?

— Мне нужно зайти еще в два-три места, навести справки о работе, — объяснил Йозеф.

— Вы хотите и работу переменить?

— Потом, с весны: не буду же я ездить из города на работу в Ольшаны.

— И правда, зачем вам ездить. Тут вы найдете работу получше, чем сейчас, — сказал Каян.

Йозеф простился с хозяевами и пошел назад в город. Ветер дул ему в лицо, он с трудом перешел через мост и спустился к домам.

Прежде всего он заглянул на крохотную фабрику, производившую сельскохозяйственные машины и другую технику. Йозеф предполагал, что здесь он найдет лучшее применение своим специальным знаниям. Люди были нужны, и в отделе кадров ему сразу же подсунули анкету.

— Нет-нет, я только интересуюсь возможностями, — объяснил он смущенно.

— У нас есть вакансии, но не знаю, как долго они будут. Вы возьмите анкету домой, а как надумаете, приносите уже заполненную, и еще автобиографию, — сказала сотрудница, принимавшая его.

Он взял анкету, спрятал во внутренний карман пальто, простился и пошел дальше.

На верфях предложили работу механика-ремонтника. Место ему приглянулось, и зарплата показалась приличной. Когда же выяснилось, что у него есть опыт сварщика, ему предложили работу, которая оплачивалась даже лучше.

Он поблагодарил за информацию и пообещал в скором времени все обдумать и прийти с более определенным решением.

Работа на верфях ему действительно приглянулась. Если мы будем жить на острове, я могу ходить через нижнюю проходную, это совсем недалеко, пешком можно ходить, подумал он. Верфи его привлекали и тем, что здесь бросили якорь и некоторые его друзья. И некоторые из его однокашников по училищу тут работают, припомнил он.

Пожалуй, надо отдать предпочтение верфям, думал он, шагая вдоль кладбищенской ограды к железнодорожной станции.

Из города он приехал, когда было уже темно. Сошел с поезда, поднял воротник пальто, руки глубоко засунул в карманы и решительно зашагал. Он шел не домой, а совсем в другую сторону: по дорожке вдоль путей, в Ветерный.

Небо прояснилось, ветер стих. Пожалуй, к утру лужи затянет тонким ледком.

Йозеф шел наугад, мысленно он был уже с Ирмой. Сошел с тропинки на луг и приближался к дому.

Пес не залаял на него, а только радостно повизгивал, а когда Йозеф похлопал его, довольный побежал прочь.

Йозеф пригнулся, потихоньку прокрался под окно, потом выпрямился и осторожно заглянул через стекло в кухню.

Ирма сидела у плиты и что-то зашивала. На лице ее отражалось глубокое спокойствие, душевное равновесие. Йозеф долго всматривался в лицо за окном. В ту минуту, как никогда раньше, он осознал важность своего шага и серьезность своего отношения к Ирме. Он чувствовал, что, если этому отношению суждено достичь зенита, оно должно приобрести форму постоянного, прочного союза мужчины и женщины, мужа и жены. И это должно произойти не в силу человеческой привычки, обычая или из-за пересудов соседей, а потому, что этого требует самая суть их отношений.

Он резко распахнул дверь и шагнул в дом.

Ирма поднялась со стула и через минуту поставила перед ним горячий ужин.

Йозеф не принялся сразу за еду, а сначала сообщил ей свои новости. И еще сказал ей о том, что он чувствовал, когда стоял под окном, украдкой за ней наблюдая.

После ужина Ирма убрала посуду и подсела к Йозефу.

Ночь проходила незаметно. Они сидели за столом и обсуждали свое будущее. Она и он.

Перевод Н. Беляевой.

ЛИШЬ ВИД ИЗ КУХНИ

Кухня — светлая. Еще бы! Ведь ее окно выходит на юг. С осени до весны, покуда не зазеленеют заросли вербы, что растет немножко пониже дома, из окна видно далеко вокруг. Даже красные крыши поселка, раскинувшегося чуть ли не в двух километрах отсюда с южной стороны.

Теплыми весенними днями вербы оживут и окинутся густою листвой, так что зеленый барьер на долгие месяцы закроет вид из кухни. Тогда не видны ни обнаженные просторы лугов и полей, ни привычные красные пятнышки крыш на их фоне.