В тени луны. Том 2 - [5]

Послышалось согласное бормотание и очередное бульканье хукахи. У Винтер от холода начали стучать зубы, но она стиснула их и продолжала сидеть, скорчившись в темноте, чтобы не упустить ни единого слова. Но вдруг что-то спугнуло людей, она услышала звуки торопливых шагов и ругательское бормотание, потом наступила тишина, и она не могла понять, ушли говорившие или все еще сидят под стеной. Потом раздались шаги, астматическое покашливание и бренчание цепи за закрытым окном, и она догадалась, что это был старый Данде Хан, ночной сторож, обходящий дозором, чье приближение могли услышать люди у стены.

Она прождала еще примерно с четверть часа, кутаясь в шаль и коченея от холода, но больше никаких голосов не услышала, хотя ночь была такая тихая, что она улавливала звук собственного дыхания и поскребывание мыши в углу. Наконец она встала и побрела обратно в кровать, тихо прикрыв за собой дверь в гардеробную. Она забыла о пуховом одеяле и не стала больше спать, но обернулась простынями, села, уперев в колени подбородок, думая и дожидаясь наступления рассвета.

Чанвар… Это деревня к югу от города. Она уже ездила по той дороге, хотя и не часто, потому что первую милю тянулись рисовые поля, полузатопленные водой, и было трудно пробираться через них по узеньким тропкам или по неровному краю ирригационных каналов. За полем лежала на несколько миль открытая пыльная равнина, поросшая деревьями кикар и дхак; грубая, каменистая почва, вся в рытвинах и сухих нуллахах.

Нуллах, о котором говорил тот человек, пересекал по диагонали равнину в миле или даже меньше от деревни, расположенной за густыми зарослями деревьев. Это был широкий, с крутыми краями овраг, и проехать в Чанвар со стороны военного лагеря можно было только в одном месте, где проходила узкая, проделанная арабами колея. В овраге было полно деревьев, кустарников и высокой травы, и кто-то — возможно, несколько человек, — будет поджидать там капитана Рэнделла. В таком месте очень легко спешить всадника, потому что они издалека увидят его приближение. Проложить через тропинку канат или веревку и неожиданно резко их натянуть. Кто-то прыгнет с дерева на плечи всаднику… Десятки различных способов. И когда они стащат его и оглушат, его ногу запутают в стремени, а его лошадь рванется вперед, волоча за собой хозяина по каменистой равнине…

Неожиданно перед глазами Винтер появился образ Алекса Рэнделла, его загорелое, чисто выбритое лицо, превратившееся в кровавое бесформенное месиво, она вздрогнула, глядя в темноту. Часы тянулись бесконечно, лунный свет покинул комнату, потом веранду, и в спальне стало темно и очень холодно. Из-за этого холода она чуть не задремала, но испугалась, что проснется слишком поздно и не сможет вовремя предупредить Алекса, и он поскачет навстречу своей смерти.

Наконец чернота начала потихоньку сереть и где-то в помещениях прислуги прокричал петух. Винтер зажгла свечу и принялась торопливо одеваться; ее пальцы отказывались слушаться от холода и страха, что она может опоздать. Эта мысль ужаснула ее, и она пробежала через тихий дом и растрясла одного из слуг, спавших ночью в холле, попросив его сказать ее сайсу, что она хочет немедленно оседлать свою лошадь.

Челядь уже привыкла к ее ранним выездам, и поэтому слуга ничуть не удивился и, зевая и поправляя тюрбан, побежал передавать приказание. Юзаф, должно быть, уже встал, хотя выезжала его госпожа обычно на час позже, и менее чем через пятнадцать минут она скакала по длинной дороге в сером прозрачном свете раннего утра. Она еще ни разу не была в бунгало капитана Рэнделла, хотя ежедневно проезжала мимо него. В одном из окон горел свет, и конюх прогуливал лошадь перед верандой. Значит, он еще не уехал! Винтер с трудом осадила лошадь, потому что Забияка была горячей, с норовом и любила носиться галопом; но у Винтер не было никакого намерения забираться так далеко: она заставила лошадь свернуть на узкую дорожку к зарослям тамариска, пока не услышала позади стук копыт Чантука.

Она не знала, что за человек шептался прошлой ночью у стены, и слышала лишь одно имя, незнакомое. Но пришлых людей, не из резиденции, там быть не могло. Один или они все из прислуги комиссара. Винтер не могла поверить, что ее сайс Юсеф был одним из них, но она была слишком испугана, чтобы рисковать, поэтому и его не взяла бы с собой, если бы не боялась ненужных разговоров.

Если это слуги из дома Конвея — она не думала об этом доме, как о своем — задумали убить капитана Рэнделла, ей следовало сделать вид, что она ничего не знает об этом, иначе они догадаются, что она подслушала их или что один из них донес на остальных своей госпоже. Она понятия не имела, как разрешить эту проблему. Алекс бы знал, но пока что она не должна показывать, что намеренно отговаривает его ехать в Чанвар, и их встреча должна выглядеть случайной.

Дорожка выходила на открытую местность, окаймленную манговой рощей и рисовыми полями. Справа находился город и река, а в полмиле отсюда лежал майдан[4] и стрельбище. Винтер ехала по бездорожью, не выбирая направления. Она услышала Шираз, лошадь Юзафа, приближавшегося к ней, и потом долгожданный стук копыт; она так развернула Забияку, что Алексу ничего не оставалось, как остановиться. Он приблизился, и Винтер заметила, что он один. Значит, они были правы.