В таежной стороне - [27]

На шум появилась Варвара Сергеевна.

— Батюшки, что тут такое творится?.. Одолели вас, Виталий Петрович?.. Здравствуйте, здравствуйте! Вовремя пожаловали, к пирогам. Позвони, Сережа, Лидии Андреевне, пусть приходят со Светланой на Валюшины пироги.

— Благодарю вас, Варвара Сергеевна, — вскочив и приводя себя в порядок, ответил Степанов, — после такой битвы пироги будут в самый раз. А нашим я звонил из конторы. Они в другой раз придут, уж извините нас, сегодня некогда, укладываются, переезжаем в новый дом.

Сергей Иванович и Степанов прошли в кабинет.

Виталий Петрович взял со стола раскрытую книгу и перелистал несколько страниц.

— Интересуешься геофизической разводкой?

— Да. И думаю предложить ее на Медвежьей горе.

— Вряд ли будет толк от электроразведки, ведь мы ищем золото, не железо, — испытующе глядя на хозяина, заметил Степанов.

— Постараюсь рассеять твои сомнения. Уже многие полезные ископаемые успешно отыскивают электромагнитные волны. Проходя через пласты земли, они по-разному поглощаются в разных слоях и как бы воссоздают кардиограмму недр. Такое радиоволновое «просвечивание» и заинтересовало геофизиков. Ученые теперь заставляют рудные тела обнаруживать самих себя. Например, известно, что металлоносные пласты, концентрируя тепловой поток, идущий из глубины планеты, обладают лучшей теплопроводностью, чем окружающие породы. Эту разницу в температуре чутко улавливают приборы. Словом, возьми и прочти книгу, а после поговорим, — улыбнулся Рудаков.

Степанов знал, что Сергей Иванович постоянно следит за новинками литературы, выписывает много журналов. Скрывая смущение, гость кашлянул.

— Вот приехал сын, так будешь меньше читать. А если разведешь еще ремонт дома, так и совсем забудешь о журналах.

— Значит, тебя заедает быт? А как же диссертация?

— Готовлюсь. С женой занимаюсь английским, вот у тебя рассчитываю получить консультацию по философии… да, выходит, и по геофизике.

— Чем смогу, помогу, но в философии силен у нас Плющ. «Диалектически говоря, с одной стороны, и с другой стороны». — И Рудаков рассмеялся.

— Что ты думаешь о нем? — спросил Степанов.

Рудаков ответил не сразу:

— Честно говоря, я его не знаю. Анкета чистая, выступает всегда, как говорят, на высоком уровне, призывает к бдительности, а я ему не верю… нутра его я до сих пор не раскусил.

— Я тоже. Да… Нам нужны будут люди, знающие рудник. Где мы их возьмем? — остановившись у окна, заложив руки назад и сосредоточенно глядя себе под ноги, спросил Степанов.

Сев к столу и взвешивая на ладони спичечный коробок, Рудаков задумался. Он знал, что инженеров трест послать не может, их нет, — ведь он сам с большим трудом выбрался из треста на Южный. Возможен перевод специалистов с других рудников, но об этом можно говорить тогда, когда развернется стройка, а сейчас следует рассчитывать только на самих себя.

— Так с кем же мы строить будем? — повторил вопрос Степанов, бросив через плечо взгляд на Сергея Ивановича.

— А разве мы с тобой не знаем рудных работ? Кто нам мешает организовать курсы мастеров и учить наших людей? — размышлял Рудаков.

— Старателей? Да скорей медведя научишь высшей математике, чем старателя буровому молотку, — махнул рукой Степанов.

— Опять та же песня, Виталий. А Наташа, Иван, Петро — старательская молодежь? Старики — другое дело, у них живучи традиции двухсотлетней истории старательства. Вот нам это-то и нужно вытравлять.

— Прости, только это демагогия. Попробуй, Сергей, вытрави у Пихтачева и Захарыча или у Краснова с Дымовым! Они вон третий день резвятся.

— В этом наша вина, пренебрежением здесь не возьмешь. Старатель старателю рознь, и стричь под одну скобку Пихтачева и Захарыча с Красновым и Дымовым нельзя. Пихтачев к тому же коммунист.

— И плохой. От него нужно поскорее избавиться, только позорит нашу организацию, — запальчиво перебил Виталий Петрович, принявшись широкими шагами мерить комнату из угла в угол.

— Нужно бороться за Пихтачева, а не вышвыривать его. Это никогда не поздно сделать, — возразил Сергей Иванович. — Ты слепо не видишь его положительных сторон: прекрасное знание людей, доверие к нему основной массы старателей, его работоспособность, бескорыстие. Он не наживал палат, а укреплял артель. Нельзя с водой выплескивать ребенка.

Рудаков замолчал, ожидая ответных возражений, но Степанов считал спор бесполезным.

— «Слепо не видишь»… — усмехнулся он. — Сказано не лучшим образом. А неясность слога, как известно, неясность мысли.

Рудаков пропустил это замечание мимо ушей.

— Пойми, что для Пихтачева ликвидация артели смерти подобна. Так, конечно, думает он. Ему нужно помочь найти свое место в предстоящих событиях, и он еще многое сделает. Ты только вдумайся, как мудро советовал Горький: «Подозревай в человеке хорошее».

— Буду очень рад, если ты докажешь, что в отношении Пихтачева я ошибаюсь… Да, почитай-ка эту премудрость, — Степанов вытащил из кармана пиджака сложенную бумажку.

Рудаков прочел. Это было постановление бюро райкома партии о выделении тридцати человек с прииска на уборку урожая в подшефном колхозе.

— Я говорил тебе раньше. Придется выделять, урожай не должен гибнуть, — сказал Сергей Иванович.