В суровый край - [60]

Еще один взгляд на сына, на невестку.

Второй звонок. Сутолока увеличивается.

Собрав свои слабые силы, мать поднимает плачущую Маннь, затем дрожащего от страха Микка, чтобы брат в последний раз мог погладить их по головкам. И Анни хочет с ними проститься, но уже раздается третий звонок, отзываясь щемящей болью в сердцах людей. Кондукторы оттесняют толпу от вагонов. Поезд трогается.

— Прощай, мама!

— Прощай, сынок, прощай, Анни!

Глаза Кай горят как в лихорадке, она протягивает руки вслед уходящему поезду, словно хочет остановить его. Она рыдает с таким душераздирающим отчаянием, что все на платформе останавливаются и окружают ее.

Ослепительная молния рассекает черные громады туч. Раздаются сильные раскаты грома, земля содрогается, и в здании вокзала дребезжат стекла. Слышится глухой рокот ливня. Привокзальная площадь быстро пустеет, все спешат укрыться, только плачущая Кай продолжает стоять на дожде.

А поезд мчится вперед и вперед, унося с собой и несчастных и счастливых. Огни города мерцают и, тускнея, исчезают вдали. Лишь молния время от времени освещает ярким голубоватым светом его высокие башни и серые стены. Гроза все сильнее. Раскаты грома следуют один за другим, от грохота содрогается воздух, дрожит земля; кажется, что все небо в огне. Из разорванных туч на землю низвергаются целые потоки воды. Это бунт, грозящий уничтожить и небо и землю, грозящий смести, разрушить, превратить в щепки все то, что доселе стояло прочно и несокрушимо.

Вспышки молнии освещают за решетками бледные лица арестантов. Яан пристально смотрит на город, который в свете этого страшного фейерверка временами виден как на ладони и словно приближается к мчащемуся поезду. Вдруг длинный огненный змей прорезает черное небо, и раздается оглушительный грохот. За ним следует вторая вспышка молнии. В тот же миг чудится, будто из окна старинного многоэтажного каменного здания, грозно возвышающегося над городом, вырывается кроваво-красный язык пламени. И тут же вспыхивает, словно охваченная огнем, стройная башня одной из церквей.

Но вскоре мятеж природы затихает и смолкает. А когда поезд приближается к следующей станции, победно встает во всем юном блеске багряная заря, и солнце, сияя безграничной материнской любовью, разгоняет мрак и туман и ткет над увядающим осенним миром золотистую сеть — светлое и благодатное, как великая, сладостная надежда.

1896

ЭДУАРД ВИЛЬДЕ

4. III 1865 — 26. XII 1933

Эдуард Вильде занимает в эстонском культуре конца XIX и начала XX века выдающееся место. Он заложил основы критического реализма в национальной литературе.

Первую повесть Вильде написал, когда ему было семнадцать лет. Ожидая появления в печати своего первого труда, Вильде работал над новой повестью. Эта рукопись стала для восемнадцатилетнего молодого человека своеобразной рекомендацией на работу в редакции еженедельной газеты «Вирулане» в Таллине.

Сотрудничая в эстонских и немецких газетах, Вильде писал развлекательные — то юмористические, то с трагедийным сюжетом — повести и романы, которые он публиковал, как правило, сперва в газетах, затем отдельными книгами. Местом действия его произведений была почти вся Европа, а героями — люди разных национальностей. Молодой писатель интересовался демократическими идеями, в некоторых повестях он с сочувствием изображает людей обездоленных и бесправных, в ролях авантюристов и преступников рисует местных помещиков, а в роли положительного героя выводит вышедшего из крестьян интеллигента. Хотя Вильде еще в восьмидесятых годах объявил себя сторонником реализма, реалистический анализ действительности и психологическое развитие героев тогда удавались ему редко.

Следуя традициям немецких семейных и приключенческих романов, Вильде к тридцати годам написал двадцать одну книгу и стал весьма популярным писателем. Таков первый период творчества Эдуарда Вильде (1882–1895).

Новый подъем в творческом развитии писателя был подготовлен расширением его интеллектуального кругозора и постепенным принятием передового мировоззрения.

Полтора года (1890–1892) Вильде провел в Берлине. В этом крупном центре культуры он интересовался новыми течениями в театре и литературе — в ту пору Ибсен и в особенности Г. Гауптман волновали умы. Э. Золя, прежде всего своим романом «Углекопы», наметил новые пути в литературе. У Вильде пробуждается интерес к политической жизни, к рабочему движению, он слушает в парламенте выступления социалиста Бебеля. Впоследствии Вильде писал, что вернулся из Берлина либералом, но уже сомневающимся либералом. Поступив, по возвращении в Тарту, в редакцию газеты «Постимеэс», он ищет ответов на волновавшие его вопросы. В Тарту существовал марксистский кружок латышских студентов, связанный с группой молодых эстонских интеллигентов, которые искали возможности выступать в печати и на собраниях. Их интересовало марксистское учение, дарвинизм и новые течения в скандинавской, немецкой, русской и французской литературе. Золя, Гауптман, Ибсен, Бьернсон, Л. Толстой, а позднее и Горький были властителями дум этого круга людей. Ко всему этому приобщился и Вильде. 1895–1896 годы были для Вильде временем упорной работы; он писал одному другу юности, что история, политическая экономия, социология приобрели для него совершенно иной облик, что он стал по-настоящему мыслящим человеком.