В стране золотой - [72]

Бойцу начало вспоминаться лето, участки пограничья, покрытые коврами цветов. Улыбнулся при мысли, что ври-сованная буква «с», похожа на бутафорную луну, вроде той, на которой летала артистка из кинофильма «Цирк»; вот и ему бы такую луну и лететь над округой, смотря на нее С недосягаемой высоты.

Резкий звонок телефона заставил его вскочить.

— Сидоров слушает!

— Я — второй. У Николая сено подвезли, — со слабо скрываемым волнением сообщал голос.

— Ясно!

В следующую минуту дежурный докладывал в кабинете начальника заставы:

— Товарищ командир! Второй сообщил, что на пятом посту боевая ракета.

— Поднять заставу. Второму и остальным усилить наблюдение. Политрука ко мне. Соседям позвоните.

Боец выскочил в коридор.

— В ружье!

— В ружье! В ружье! — откликнулись в соседних помещениях.

В кабинет начальника, застегиваясь на ходу, пробежал политрук, а дежурный боец уже кричал кому-то по телег фону:

— У Николая сено подвезли, пускай пока разгружает, подводы пришлем.

И по всей линии границы катилась весть. Раздавалась команда «в ружье!», бежали в строй солдаты.

Такая тревога среди дня означала серьезное нарушение и требовала помощи наряду поста. Дополнительная сложность состояла в том, что «пятый» — «Николай» — был наиболее залесенный участок границы, пересеченный многочисленными ложбинами.

Бойцы выстроились в казарме, вошел начальник заставы.

— Первое отделение седлать! Двигаться по дороге к «пятому». Взять собак. Второе и третье со мной на лыжах. Четвертое в охранении. За меня на заставе политрук.

На полпути отряд лыжников встретил бойца, несшего на себе раненого.

— Что с ним? Где оружие?

Боец осторожно опустил свою ношу на снег, шагнул к командиру.

— Отделенный командир Свиридов. Мы вдвоем с Петровым поверяли посты. Побежали на выстрелы. Петров преследует нарушителя в сторону «пятого». В Иванова стреляли из карабина. Винтовку не обнаружили. Унесли верно.

— А вы что скажете?

Раненый говорил с трудом:

— Подчасок Иванов. К вам с донесением. Пятеро их, может больше, все вооружены. Мы четверых заметили, когда дали ракету, залегли. Меня послали, около третьего поста я в рост поднялся, на лыжи хотел… а он из-за куста меня в плечо срезал, я винтовку и выронил… Поднимать стал, еще раз ударили в ноги… Вот ребята выручили, а винтовка… Больно так…

— Эх, пограничник называешься! — не выдержал начальник заставы. — Доставляйте его быстрее на заставу и возвращайтесь к своим. Первую помощь оказали?

— Как смогли. Некогда там было.

— Исполняйте!

— Есть!

Свиридов снова взял раненого на спину и уступил лыжню бегущим бойцам.

Операция по ликвидации банды, пытавшейся пересечь границу и уйти за кордон, развернулась неудачно. Только к вечеру удалось окружить троих нарушителей и после длительной перестрелки одного из них взять живым. Второй был ранен и потерял сознание, а третий убит. Около убитого нашли винтовку Иванова.

В убитом опознали жителя одной из приграничных деревень, охотника, подозревавшегося в связях с бандитами.

Задержанные — высокий сухощавый человек в ватном костюме и раненый, широколицый, с рыжими волосами и бородой, одетый точно так же, — упорно отрицали попытку перейти границу. Заявляли, что они охотники и отстреливались потому, что приняли пограничников за бандитов. Документы у них были в порядке. Личные вещи не отличались от обычного охотничьего комплекта, и у убитого на привязи болтались подстреленные зайцы.

Контрольный досмотр участка, где происходило преследование и бой с участием собак, принес новые данные, заставившие отказаться от мысли, что задержаны охотники. В частности, собаки обнаружили брезентовый пояс с зашитым в него-золотом. «Охотники», конечно, отрицали, что пояс принадлежит кому-либо из них, но это не изменило решения передать их для продолжения следствия органам ГПУ. Как только «рыжий» немного оправился и мог передвигаться, двое бойцов отконвоировали их в ближайший районный центр. Но здесь, уже на следующую ночь, «рыжий» обманул бдительность часового, провожавшего его на допрос, и бежал.

…Светов заканчивал следствие по части дела, касавшейся Макарова.

Произошла последняя встреча.

— Ну, что же. Подведем итоги.

— Дело ваше. Вам виднее.

— Вы, Макаров, признались в том, что, еще будучи на службе у частных золотопромышленников, а затем у концессионеров, неоднократно обнаруживали и скрывали данные о наиболее богатых золотоносных участках или участках, богатых полиметаллическими рудами. При этом пользовались доверием к вам бывших золотопромышленников, а позднее технических органов советского управления горными предприятиями. При ликвидации концессии вы не передали этих сведений по назначению, а некоторыми, решили воспользоваться сами. Когда вам стало известно, что архивные материалы изучаются геологами и что выполненная вами, по указанию концессионеров, «работа» по зашифровке результатов прежних разведок провалилась, то решили уничтожить все данные вместе с конторой разведки. Это вам не удалось, так как в помещении оказалась уборщица, и, кроме того, вы услышали голоса приближающихся людей. Но все же вы пытались, поджечь контору и убить уборщицу. Действуя вместе с агентом концессии, вернее страны, которая хотела бы вернуть себе концессию, пытались убить геолога Тарасова, с тем чтобы выкрасть у него планы разведок. Затем, уже по дороге на Черновую, пытались убить лесника и ограбили его заимку. В течение двух лет вы мешали разведчикам и не раз покушались на их жизнь. Пользовались подложными документами. Вместе со своим сообщником, маскировавшимся под бакенщика. на Иртыше пытались утопить один из обозов. И, наконец, с оружием в руках и золотом на поясе пытались прорваться за рубеж. — Макаров с нескрываемой злобой смотрел на Светова. — Так?