В стране золотой - [50]

Широкое лицо с узкими разрезами глаз, вдобавок сощурившихся от яркого света лампы, узкие губы, окладистая, но редкая борода и длинные волосы рыжего цвета… Где она его видела?.. У очень похожего человека ей как-то пришлось покупать на базаре свежую рыбу. Ее тогда поразил цвет волос, редкая борода и маленькие злые глаза… Пожалуй, это он? Но зачем здесь этот рыбак?

— Господин капитан! Вы сегодня нарушили свой обычай абсолютной пунктуальности!

— Сколько раз я предупреждал вас? Не называйте меня иначе, чем приказано, — резко ответил рыжий.

— Но, мон шер, здесь все свои!

— Это не имеет значения. Может быть, приступим к делу?

— Господа! Сегодня играем с большим разбойником, неправда ли!

— Как угодно-с!

Нина поняла, что разговор касается только карт. Ей стало стыдно своего поведения, она отошла от стены, предварительно заткнув паклей щель.

Видимо, остатки «разбитого вдребезги» находят хоть какое-то удовлетворение в бесконечных играх, вроде винта или преферанса, и «светских» разговорах, но боятся, что и это кому-нибудь покажется подозрительным.

Стараясь не шуметь, Нина закончила уборку. Поужинала и легла, но почему-то долго не могла заснуть.

За стеной продолжали играть. Далеко за полночь послышался звон стаканов, какие-то тосты. Потом прозвучали отголоски спора. Один говорил резко и громко, второй, извиняющийся и заискивающий, как бы вторил первому, но явно не соглашался с ним.

Любопытство взяло верх, и Нина снова оказалась около щели.

— Дела складываются много хуже, чем мы все ждали. Видимо, нам не скоро удастся выйти из укрытий. Многое теперь зависит от вас. А вы делаете недопустимо мало и медленно.

— Но мы уже выполнили…

— Знаю. Скажете, что залили водой десятка два шахтенок в Калбе, не больше, и не дали откачать Крюковскую. А если их все-таки откачают? Сколько у меня денег взяли на это?

— Вы не правы, теперь все стоит дороже и стало много труднее.

— Чепуха! Конечно, если платить бешеные деньги таким, которые не сумели как следует разделаться с этим, как его, Тарасовым.

— Обстоятельства были против нас! Но, если бы это делал менее опытный человек, его бы давно поймали чекисты, да и нам могло не поздоровиться.

— Учтите, мои хозяева требуют дел. Зря платить больше не будут. Не можете ничего придумать сами, так делайте как следует хотя бы то, что приказано. Геологов просто упустили. Я знаю больше, чем на вашей карте.

— Мой друг, вы нервничаете. Здесь только простенок, и эта девчонка может проснуться, — вмешалась мадам.

— Действительно! Тсс! Господа!

Спор продолжался полушепотом.

…Деньги… разведка… осторожность… шахты… деньги. Обрывки фраз, названия незнакомых мест, имена ничего не говорили Нине, как она ни напрягала слух. Но и того, что слышала, было больше, чем достаточно для тревоги. «Осиное гнездо… Вот, значит, они какие…» Страшные мысли теснились в голове, но куда идти за помощью, что делать, где и кому говорить, решить она не могла.

Под утро, когда несколько раз хлопнули входная дверь и калитка, сообщая об уходе гостей, ей стало особенно жутко. Куда они теперь? Что еще замышляют?

«Надо немедленно ехать к Петровне, — подумала Нина. — Она здесь всех знает и поможет принять правильное решение».

Еле дождавшись утра, подняла дочку, обрадовала ее предстоящей поездкой в гости. Сбегала к хозяйке дома, попросила найти попутную подводу к хутору, где жила семья Бури, и, возвращаясь, столкнулась с Петровной на пороге своей комнаты.

— Куда это ты, да еще непричесанная?

— К вам, Петровна!

— Соскучилась?

— Ой! Тут такое творится! — начала было Нина, но, увидев идущую по двору мадам, замолчала. — Пойдемте, я вам помидоры свои покажу!

Она потащила гостью в самую дальнюю часть огорода и там, сбиваясь, путаясь и повторяясь, пересказала происшествия прошедшей ночи.

— А ты ничего не напутала? Может, пригрезилось?

— Что вы!

— Ну ладно. Верю. Только пока помолчи. Виду не показывай. Иди откажи хозяйке насчет подводы, раз я сама приехала. Там видно будет. А помидоры у тебя и правда ничего, только снимать надо, а то померзнут.

Следующие несколько дней прошли без происшествий. У соседей по-прежнему продолжались сборища, играли в карты. Но рыжий не появлялся, и никаких подозрительных разговоров Нина больше не слышала. Петровна не препятствовала, но и не одобряла подслушивания. Внешне она оставалась безразлична к происшедшему. Ходила на рынок и по каким-то своим делам, в аптеку, в магазины. Снова начала готовиться к отъезду, а заметив явную тревогу Нины, спокойно сказала:

— Не оставлю. Со мной поедешь.

— А эти?

— Завтра вот с тобой напоследок в старый сад сходим за саженцами, — как бы не замечая вопроса, ответила Петровна.

— Я не о том.

— А я о том, что сказала. Там поговорим.

Утром был иней. Пришлось ждать, пока солнце согреет землю. Вышли поздно. Младшая из участников похода непрерывно останавливалась, подбирая с земли то ярко-оранжевые, то желтые, то медно-красные опавшие листья. Поэтому двигались медленно.

Около пристани город сразу обрывался, как бы прислонившись своим краем к склону горы. Тропка круто шла вверх на склон, извиваясь между камнями, обходя скалы, пересекая пятна пожелтевшей травы, то вдруг исчезала у какого-нибудь плоского камня, по краям которого жались друг к другу причудливые горные растения вроде бадана или местного особого сорта заячьей капусты.