В стране заоблачных вершин - [81]

— Во время подъема не думаешь, что это — самая высокая вершина, а просто выполняешь обычную альпинистскую работу. Когда усталость буквально валит тебя с ног, начинаешь себя подбадривать: «Ведь это же Эверест! Дойти надо во что бы то ни стало!» Все еще не верится, что я побывала на Эвересте. Иногда создается впечатление, будто слетала в космос. Конечно, жаль, что все уже позади!

Ванда Руткевич — третья женщина, покорившая Эверест. Первой была японка Юнко Табей, а второй — тибетка Пхантог (16 и 27 мая 1975 года). Однако Ванда поднялась на такую высоту, на которую до нее не удавалось взобраться ни одной альпинистке.

— Почему? — недоуменно пожмет плечами читатель — Ведь речь идет об одном и том же Эвересте!

Действительно, пик тот же самый, но высота другая. Конечно, я не имею в виду тот факт, что за последние сто лет Эверест «вырос» на восемь метров — прошло слишком мало времени после подъема японки и тибетки, чтобы высота самого пика могла ощутимо измениться, однако снега на нем прибавилось. Когда китайские альпинисты совершили восхождение в мае 1975 года, они установили на вершине Эвереста трехметровую треногу с приборами (как было официально объявлено, для метеорологических наблюдений). За минувшие три года тренога оказалась полностью засыпанной снегом. Поэтому можно считать, что Ванда Руткевич установила своего рода мировой рекорд, поднявшись на высоту более 8850 метров.

Чтобы навсегда запечатлеть победу, Ванда привязала флаг ПНР к ледорубу и нажала на спусковую кнопку фотоаппарата, но тут порыв шквального ветра сорвал флаг. Выписывая круги над заснеженными Гималаями, красно-белый флаг исчез из виду.

Обычно альпинисты стараются в качестве сувенира принести с вершины Эвереста кусочек породы. Однако Ванда сама оставила на вершине камень со скал в Польше, где тренируются молодые спортсмены ПНР. Так что и Эверест надолго сохранит память об этом достижении польского альпинизма.

— Мне уже тридцать пять лет, — говорит в заключение Ванда Руткевич. — Из них шестнадцать отданы альпинизму. Пора уже отказаться от продолжительных экспедиций, которые обычно длятся по три-четыре месяца. Надо больше внимания уделять семье и работе.

Ванда — инженер. Она работает в Варшаве в Институте точных математических машин.

— Неужели вы уйдете из спорта? — спрашиваю я.

— Полностью уходить из спорта не хочу… Жизнь свою без гор уже и не представляю.

Потомок «снежного человека»

Стоит только оказаться на борту непальского самолета по пути в Непал, как сразу же услышишь слово «йети». Стройные стюардессы в ярких сари приветствуют каждого пассажира фразой: «Добро пожаловать на борт «Йети» — самолета Королевской непальской авиакомпании!»

Когда путешественник впервые ступает на непальскую землю и видит изображения «снежного человека» на танках — старинных ярких тибетских панно, на стенах храмов, на марках, сумках и т. п., он обязательно задает традиционный вопрос:

— Действительно ли существует «снежный человек» или нет?

Вместо краткого «да» или «нет» ему приходится выслушивать довольно путаные объяснения: с одной стороны, «имеются неопровержимые факты», свидетельствующие о йети как о реальности, с другой — «снежный человек» — «плод разбушевавшейся фантазии».

Да и как ответить на этот вопрос однозначно, если о йети не найти единого мнения даже в увесистых фолиантах. Ни к чему не приводят и жаркие опоры между зоологами, историками, археологами, альпинистами и просто исследователями-энтузиастами. Появилось, можно сказать, два лагеря (равнодушных скептиков в расчет не берем): одни утверждают, что «снежный человек» здравствует и поныне, и приводят по-своему веские доводы, другие заявляют, что все наоборот.

Первое упоминание о midre («отвратительном человеке») (обычно этим термином пользуются тибетцы Для обозначения этого «получеловека-полумедведя») содержится в 26-й песне тибетского мистика и поэта Миларепы (1038–1122). В этой строфе говорится о трех персонажах — лангуре, обезьяне и мидре.

В Непале о «снежном человеке» знают почти все. Разные народности дают йети свои названия: мирка, шокла, метох кангди, дремо, рагши бонпо. Горцы о йети слагают легенды, которые передаются из уст в уста.

Так, в одной из них рассказывается, как однажды исчезло несколько непальцев. На их поиски отправились солдаты. Долго бродили они по горам, пока не наткнулись на огромного, ростом до трех метров (III), «косматого снежного человека». Именно он оказался виновен в гибели людей, которых искали солдаты.

Другая легенда повествует о схватке пастуха с йети. Один горец, узнав, что высоко в горах на лугах есть прекрасные, сочные травы, отправился туда, прихватив с собой всех яков деревни. Добравшись наконец до зеленого луга, пастух присел отдохнуть, а яки с удовольствием жевали траву. Вдруг на луг вышли два гиганта. Тела их были покрыты темными волосами. Один из них, увидев человека, бросился назад, а другой набросился на животных.

Смелый пастух кинулся защищать свое стадо. Между ними завязалась схватка. В неравном поединке полуживому горцу едва удалось ускользнуть из железных объятий мохнатого полузверя-получеловека. С трудом он добрался до деревни. Сначала односельчане не поверили его рассказам, но, увидев, что он вернулся без стада, поспешили на выручку. Когда крестьяне поднялись на место сражения и увидели на лугу следы яростной борьбы, сомнения в правдивости рассказа пастуха полностью рассеялись.