В стране марабу - [56]

«Единственная цель, — писал он в предисловии к первому изданию своей книги, — которую я постоянно преследовал, состояла в том, чтобы рассказ мой нигде не уклонялся от строжайшей истины». Впрочем, автор тут же спешит оговориться: «Очень может быть, что в некоторых случаях, будучи обманут своими личными впечатлениями, я впал в заблуждение, ошибся, но ни разу я заведомо не сказал неправды». Ф. Фабиан полностью доверился автору, передавая основные эпизоды путешествия именно так, как они описаны у Брема[4], лишь облекая их в более сжатую и художественную форму, способную скорее привлечь читателя. Это позволило Ф. Фабиану, выбрав из объемистой книги Брема (впервые она была издана в трех томах) наиболее интересные факты и эпизоды, создать увлекательное повествование, не лишенное в то же время познавательной ценности.

В разное время благородному делу популяризации трудов замечательных путешественников и географов отдали дань многие авторы. Широкой известностью пользовались небольшие книжечки Н. К. Лебедева, Н. Каринцева, А. Алтаева (Ямщиковой) и многих других. В серии «Жизнь замечательных людей» печатались книги К. Кунина о Магеллане, В. Шкловского о Марко Поло и т. д. Позднее общедоступные произведения (в первую очередь для детей и юношества) создают М. В. Муратов, А. К. Покровская, Г. И. Куб-лицкий и другие. Академик В. А. Обручев написал повесть об исследователе Внутренней Азии Г. Н. Потанине. Писатель Стефан Цвейг создал прекрасное произведение о Магеллане.

Но многие увлекательные биографии наших и зарубежных замечательных путешественников все еще не нашли отражения в научно-художественной литературе. Не было у нас до сих пор и популярной книги о путешествиях А. Э. Брема. Поэтому советский читатель-неспециалист с удовлетворением встретит появление в русском переводе интересной книги Ф. Фабиана.

Автор сумел передать любовь и поэтическое отношение молодого естествоиспытателя к природе, его вдохновляемую научными интересами охотничью страсть, ярко проявившуюся во многих запечатленных в книге приключениях. Скупыми, но достаточно выразительными средствами показаны спутники Брема и те европейцы, с которыми ему пришлось соприкасаться в Каире, Хартуме. Наряду с европейцами запоминаются и образы местного населения. Те представители местных жителей, с которыми путешественнику непосредственно довелось общаться, изображены в книге с определенной симпатией. Таковы, например, старый опытный рейс АбдАллах, заботливый повар Мансур или самоотверженный, расторопный помощник Брема Али Ара.

Автор «В стране марабу» рассказывает и о столкновениях экспедиции Брема с местным населением. Такие стычки возникали иногда по недоразумению, например, из-за внешности путешественников (европейцев в турецком платье принимали за работорговцев), иногда вследствие невыдержанности Мюллера и самого¹ Брема. Ф. Фабиан подчеркивает человечность и доброжелательство жителей Судана, неизменно проявляющиеся по отношению к приезжим, если последние относились к суданцам без высокомерия и посягательства на их права. Следует помнить, что в большинстве своем европейские путешественники являлись в Африку как проводники колониализма и это естественно вызывало определенное отношение к ним со стороны африканцев.

Объем книги и желание придать повествованию большую динамичность не позволили, к сожалению, Ф. Фабиану развернуть описания африканской природы, особенно ее животного мира, с той широтой и полнотой, как это сделано (иногда, правда, скажем прямо, и с преувеличениями) самим Бремом. В книге, где рассказ почти все время развивается чуть ли не с кинематографической быстротой, разумеется, не нашлось места для обстоятельных описаний повадок разнообразных представителей богатой африканской фауны, так же, как и для многочисленных стихотворных отрывков, придающих произведению Брема своеобразный художественный колорит. Тем не менее разбросанные но книге Фабиана описания природы Африки даны в большинстве точно и выразительно, в сочной «бремовской» манере.

Вспомним хотя бы, как показывает Фабиан египетский ландшафт. «Оттуда открылся прекрасный вид на окружающую местность, залитую первыми лучами восходящего солнца. Сияние утреннего солнца отражалось багряными бликами в водах Нила, вышедшего в это время года далеко за пределы своих берегов. Между переливающимися и искрящимися потоками, подобно островкам в море, возвышались пальмовые рощи и деревни феллахов. Вдали в мягком пологе утреннего тумана светился Каир, величественный, белоснежный, напоминающий сказочные города «Тысячи и одной ночи». По другую сторону пирамиды, там, где у подножия отдыхал загадочный каменный сфинкс, начинались безграничные просторы Сахары, таинственной, чарующей, величественной и страшной» (стр. 17).

Нашли свое отражение в книге Ф. Фабиана и наблюдения А. Брема над культурой и бытом местного населения, его горячий протест против проявлений колониализма и ужасов рабовладения. Потрясающее впечатление производят сцены встречи с караваном закованных в колодки невольников, среди которых немало детей; с баркой, где черные рабыни спутаны одной цепью и чуть ли не на глазах путешественников гибнут в пучине порожистого Нила.