В стране кенгуру и эму - [13]

Посмотрев на карту, увидишь, что вся Северная Территория разбита на прямоугольные площади по 300–500, а в некоторых местах 1,5 и даже 5–6 и 11 тысяч квадратных миль. Это пастбища для скота. На каждое животное приходится от 30 до 50 гектаров земли. Худшие земли, с плохой травой или безводные, малопригодные для скотоводства, отведены под резервации аборигенов. Здесь они ведут первобытный образ жизни — охотятся на кенгуру и других животных, собирают гусениц.

По обе стороны шоссе за городом начинается тропический лес. Эвкалипты растут вперемежку с пандусами, низкорослыми пальмами, но все деревья сейчас наполовину высохли. Ведь полгода здесь не выпадало ни капли дождя, а термометр даже в тени каждый день поднимается до 40° и выше. Трава и небольшие деревья во многих местах выгорели. Несколько раз нам попадались группки исхудалого скота. Я пытался было подойти к животным, чтобы лучше рассмотреть их, но, как только машина останавливалась, они, словно дикие, убегали в лес.

Эти леса площадью свыше 500 тысяч гектаров используются как пастбища крупными фермерами братьями Герберт. На пастбищах выпасается всего около 8 тысяч голов (т. е. на голову скота приходится почти 60 гектаров).

Вот показались деревянные домики на сваях, а за ними длинное, барачного типа здание. Это и есть опытная станция.

В домиках на сваях живут служащие опытной станции, а в длинном здании размещены канцелярии и лаборатории. Директор станции мистер Вильсон Джемс — энергичный англичанин лет сорока — только два года назад приехал из Англии. Мистер Вильсон охотно рассказывает нам о работе станции, показывает лаборатории, кабинеты станции, а затем мы едем на поля, подготовленные под посев риса. Урожаи станция получает в среднем две тонны с акра, или около пяти тонн с гектара.

Директор станции рассказал о большом дефиците фосфора в почве и в воде. Для получения высоких урожаев под посевы необходимо вносить фосфорные удобрения. Недостаток фосфора в Северной Территории Австралии ощущается не только в почве, но и в воде, овощах, фруктах и других продуктах. Людям здесь рекомендуют принимать медицинские препараты, содержащие фосфор, иначе могут возникнуть различные тяжелые заболевания, выпадать зубы. Скоту в воду также добавляют растворы солей фосфора.

Орошаемые поля опытной станции расположены по живописным берегам реки Аделаиды. Даже в засушливый период Аделаида в низовьях несет в океан, пожалуй, столько же воды, сколько Сыр-Дарья в Средней Азии. Сыр-Дарья поит и орошает миллионы гектаров земли Узбекистана, Таджикистана, Киргизии, которые дают стране почти три четверти всего хлопка. А Аделаида бесплодно несет свои воды в океан, и это в то время, как земля и все живое изнывают от жажды. Напоив эту красную землю водой, на ней можно вырастить любые, самые требовательные культуры. Меня удивило, что в то время как почти 90 % потребляемого в Австралии хлопка ввозится из-за границы, по обочинам дорог и каналов в виде сорняка растет дикий хлопок, очень похожий на культурный.

Я спросил своих провожатых, почему эти богатства не используются, почему вода бесполезно течет в океан? «А куда девать рис или хлопок? — удивились они. — Кто будет покупать? Проще выращивать мясной скот, а рис и хлопок покупать». Маркет (рынок) определяет все производство страны.

Спутники рассказали мне, что в реке здесь часто встречаются крокодилы. Поэтому люди, как бы они ни изнывали от жары, купаться в ней не осмеливаются. Возле реки установлено два мощных насоса, подымающих на высоту около шести метров три кубических метра воды в секунду для полива полей опытной станции.

Когда мы возвратились с полей, директор опытной станции показал мне небольшую долину, где построена невысокая плотина, метров двести длиной. За время дождей здесь скопилась вода и образовалось довольно большое озеро. Почти вся поверхность воды, а также берег озера покрыты бессчетным количеством водоплавающей и неводоплавающей птицы; здесь гуси, и черные лебеди, и утки, и цапли, и пеликаны, и какие-то необыкновенно красивые журавли. Картина поистине экзотическая.

Особенно запомнились мне черные птицы, похожие на нырков, но более крупные и с более длинной шеей. В воду они погружают все туловище и лишь голову да небольшую часть шеи оставляют на поверхности.

На берегу озера бегают, прыгают, кричат белые, розовые, черные, зеленые, всех цветов радуги, попугаи, какаду и другие представители этого вида. Наше вторжение в долину, конечно, помешало им, но они не испугались и даже подпустили нас близко. Большинство птиц охраняется законом, и охота на них запрещена. Кстати, австралийцы лишь недавно стали охранять природу.

Интересно, например, что на гербе Западной Австралии изображен черный лебедь, ибо первые колонисты, приехав в Западную Австралию, на месте, где теперь расположена столица этого штата город Перт, увидели широкую и глубокую реку с живописными берегами, по которой плавали тысячи черных лебедей. Эту реку назвали лебединой — Сван Ривер. Название реки сохранилось, но теперь на ней не видно ни одного лебедя.

Закончив осмотр озера, мы поехали на усадьбу станции. Возле небольшого полевого стана мы увидели закопанную в земле старую ванну, наполненную водой. Сверху ванна была затянута проволочной сеткой. В ванне находился молодой крокодил, которого поймали как раз в том месте реки, где мы были. Директор опытной станции потихоньку поддел животное палкой, и из воды показался крокодил метра полтора длиной. Зашипев и обдав нас брызгами грязной воды, он снова скрылся в ванне.