В стороне от туристских дорог - [10]

Приемы, посещение школ, учреждений и монастырей, поездки за город, где мы побывали на полях и в деревенских домиках, бедных, но довольно чистых, прогулки по городу заполняли все время, и очень быстро наступил день отъезда. Накануне в средней школе ученики старших классов организовали концерт. Юноши и девушки Гангтока познакомили нас с сиккимскими, тибетскими и непальскими песнями й танцами. Затем на импровизированную сцену поднялись пять студентов из Кении и исполнили песню своей страны. Аплодисменты долго не смолкали. Это побудило студентов и из других стран показать свое искусство. Очень поздно по неосвещенным дорогам Гангтока мы возвратились домой и сразу улеглись спать.

Я долго не мог уснуть и вдруг услышал далекий звук скрипки, исполнявшей «Песнь индийского гостя» из оперы «Садко». Это было столь невероятным, что я сначала подумал, не галлюцинирую ли. Затем встал и отправился на поиски. Из крайней комнаты здания, в которой жил начальник нашего лагеря, был виден свет, и оттуда доносились звуки скрипки. Оказалось, что поздно вечером к нашему Чаттерджи заехал главный министр — диван, прихватив скрипку. На звуки ее собралась небольшая группа студентов, и диван с увлечением играл. Арию из оперы Римского-Корсакова сменили мелодии Брамса, Дебюсси, Штрауса. Когда гость хотел уже прощаться, студентка Рошан попросила сыграть Чайковского. Ей отказать диван не мог: как и Рошан, диван был парсом из Бомбея, откуда и был приглашен на службу в Сикким своим другом наследным принцем. Полились чистые звуки Чайковского, и, хотя «Концерт для скрипки с оркестром» исполнялся без оркестра, никто не был в претензии. Этот необычный концерт произвел на всех огромное впечатление. На меня же просто незабываемое: услышать Чайковского в Сиккиме! Меня захлестнул поток чувств и мыслей, и, засыпая, я думал, что сейчас уже недалек тот день, когда лучшие произведения человеческой культуры станут доступными народу и этого затерянного среди Гималайских гор маленького государства.

«ГОРОД-БАЗАР»

Утро нашего отъезда из Гангтока. Несмотря на ранний час и сильный дождь, проводить нас пришли все ученики средней школы. Юноши не скрывали зависти к уезжающим в «большой мир», записывали «на всякий случай» адреса и долго-долго махали вслед, пока автобусы не скрылись за дальним поворотом дороги. Обмениваясь впечатлениями о Сиккиме, мы и не заметили, как доехали до Тисты. За мостом через реку две дороги: налево широкая — в Калимпонг, направо узкая и более крутая — в Дарджилинг. Мы повернули налево и через десяток километров были уже в Калимпонге.

Город Калимпонг (в переводе «Совет королевских министров») вытянулся шестикилометровой змеей по гребню невысокого горного кряжа Деоло-Ринкингпонг. Расположенный у перекрестка автомобильных дорог — в Дарджилинг, аэропорт Багдогра (откуда меньше трех летных часов до Калькутты) и за границу — в Сикким, Тибет, Непал и Бутан, — Калимпонг стал крупнейшим транзитным центром торговли в Северо-Восточной Индии.

Если судить о Калимпонге по тому, что увидишь здесь в базарный день — среду или субботу, его можно назвать городом, построенным вокруг базара. Большинство коренного населения непальцы, но сейчас Калимпонг считается «самым космополитическим городом в Гималаях». И действительно, кого здесь только не встретишь: монголов и бирманцев, афганцев и европейцев, лепча и бутанцев, бенгальцев и пенджабцев. У непривычного человека голова идет кругом от калейдоскопа красочных одежд, многоязычного говора, разнообразия товаров и цен, запрашиваемых с европейцев (в каждом из них торговцам мерещился богатый американский турист). Наш приезд привлек, однако, внимание даже видавших всякий пришлый люд калим-понгцев: африканцы не часто посещают Калимпонг.

Больше всего приезжало в Калимпонг тибетцев. Северная часть базара даже называлась тибетской. Нам говорили, что особенно много тибетцев бывало зимой, когда один за другим приходили из Тибета караваны с шерстью. Ведь в сезон дождей шерсть не повезешь: впитывая влагу, она становится тяжелой и недоброкачественной, а в жару тибетцы не ехали потому, что предпочитали холод.

Зимний сезон открывался большой ярмаркой, которую устраивали ежегодно в первую неделю декабря. В это время в Калимпонг собирались не только жители окрестных районов и приезжавшие издалека купцы, погонщики караванов и ремесленники из горных деревушек, но и европейцы — владельцы чайных плантаций Дарджилинга и района Доартс. Плантаторов привлекала так называемая европейская неделя, заполненная пикниками, концертами, танцами и спортивными развлечениями.

И в остальное время европейцев здесь много. Калимпонг славится своим климатом (чуть жарче, чем в Дарджилинге, зато не бывает сильных туманов), хорошей питьевой водой, красивыми окрестностями, тибетской и непальской экзотикой. Ну, а раз много европейцев и еще больше «коснеющих в невежестве туземцев», то дохжен же кто-нибудь позаботиться о спасении их душ? Этим занимаются христианские миссии, которых, правда, меньше, чем в Дарджилинге, но и сам Калимпонг меньше. Здешним миссионерам принадлежат не только церкви, госпиталь и школы, но и мастерские по производству ковров, кожаных изделий и вышивок. В мастерских работают те ремесленники, которые вступили в «лоно христианской церкви».