В старом доме - [3]

Шрифт
Интервал

Никто не замечает, как укоризненно смотрит на него Нина, как он смеётся и пожимает плечами в ответ на её взгляд. Няня является с петухом, и испуганный криком и смехом петух хлопает крыльями и мечется по комнате. Его ловят, яростно размахивая полотенцами и платками; он забивается под буфет, и оттуда его с триумфом вытаскивают, причём он клюёт руки храброму гусарскому корнету, который взял его в плен.

— Самый злющий петух! — с гордостью говорит няня. — Так и клюётся: есть хочет!

Стол с шумом и грохотом отодвигается к стене. Стулья поставлены полукругом; овёс насыпан перед каждым. Няня прячет кольцо; все садятся. Негодующий петух стоит, поджавши одну ногу, и презрительно моргает круглыми глазами. Его поощряют и бранят. Наконец, он встряхивается, вытягивает шею, склоняет голову набок и гордо двигается в путь. Вот он подбирается к овсу…

— Клюнул! Клюнул у Володи! — восторженно кричат его сёстры и кузины.

Сама бабушка в волнении приподнимается на кресле и не спускает глаз с петуха. Все-все, кроме Жени, смотрят на Лидию, и потому не замечают, как волнуется Женя.

Петух решительно идёт к Жене и клюёт у её ног. Что-то звенит под его клювом… Кольцо! Нет, каково — у Жени! Женю поздравляют и дразнят; шумный восторг наполняет столовую. Женя наклоняется, чтобы скрыть своё смущение и поднять кольцо. Она наклоняется низко-низко и почти сталкивается своей золотистой головкой с чьей-то другой тёмной кудрявой головой. Её сердце сильно бьётся; над её ухом раздаётся знакомый шёпот:

— Завтра, в это же время! Я буду ждать!

IV

Смеркается. На западе ещё догорают пурпуровые и палевые полосы, но небо уже темнеет. Белая степь слегка зарумянилась от прощального поцелуя солнца. Прозрачен морозный воздух.

Подымая целые облака снежной пыли, звеня сбруей и колокольчиками, несутся по степи тройки одна за другой. Синие тени бегут за ними по блестящему снегу. Далеко разносятся звонкие молодые голоса и весёлый смех. Седой иней осыпал серебряными звёздочками бобровые воротники и вьющиеся кудри, убелил усы и бороды, опушил меховые полости, осыпал и сани, и лошадей. Всё бело, всё сияет и смеётся. Мчатся тройки и несут домой, в гостеприимную усадьбу, равнодушных и весёлых, отверженных и влюблённых.

Они вместе. Они не одни в санях, но никто не обращает на них внимания. Прижавшись друг к другу, они точно замерли, и им кажется, что они несутся по серебряной дороге, в серебряное царство, вместе с блестящими снежинками. Дыхание захватывает от бешеной езды, снежная пыль окружает их искристым облаком, и звенит-звенит колокольчик, и бежит из глаз, мчится белая степь…

Ах, если бы никогда не кончилась эта безумная скачка!

Они смотрят друг на друга и смеются. Его тёмные волосы и усы, его борода и бобровая шапка — всё поседело и побелело. Ещё чернее, ещё ярче блестят его проницательные глаза. Ещё краснее кажутся из-под белых усов насмешливые, гордые уста.

— Какой ты смешной! — шепчет она.

А сама она вся разгорелась от мороза; лёгкие пряди волос серебряными кольцами падают на лоб и на плечи. Глаза сияют сквозь серебристую бахрому ресниц. И странно, и весело ему смотреть на молодое разрумяненное личико, увенчанное снегом. Они смотрят друг другу в глаза, и улыбаются, и забывают всё на свете. Он наклоняется всё ниже и ниже…

— Помни, в одиннадцать часов! Я жду… — слышит она как во сне…

— С нами крестная сила! — кто-то громко вскрикивает.

— Кто? Что случилось?

Бледный как полотно старый слуга, сидевший на козлах, оборачивается и указывает вперёд дрожащей рукой.

А впереди белеет огромный сад, и виднеется старый дом на фоне потемневшего неба.

— Что с тобой, Емельян? Что случилось?

— Разве вы не видите, батюшка Владимир Николаевич? Разве вы не видите? Дым!

— Что? Горит? Пожар? — заволновались в санях.

— Из этой трубы! Ведь это камин уго?льной комнаты! О, Господи! — бормочет старик.

Влюблённые переглядываются и улыбаются.

— Что ж такое… Затопил кто-нибудь.

— Сохрани Бог!

— Да и не оттуда совсем дым! Не та труба!..

Тройка остановилась. Молодой барин первый выпрыгнул из саней и поспешно шепнул старому слуге:

— Тише! Молчи об этом! — и прибавил ещё тише, но уже в другую сторону. — Так я жду? В одиннадцать часов!

Она кивнула и засмеялась. До одиннадцати уж недолго!

V

В спальнях барышень хаос и смятение. Барышни вздумали наряжаться. Бабушкины старинные сундуки перевёрнуты вверх дном; горничные сбились с ног. Мужчины не отстают: они также требуют маскарадных костюмов. Этого только недоставало! Положим — очень весело, но как же зато и несносно! Ведь ничего они сами не умеют; поминутно стучатся у дверей, присылают то за тем, то за другим, угрожают войти, когда… ну, невозможно, решительно невозможно! Соня только начинает одеваться, Нина и Лиза и наполовину не готовы, а тут вдруг… булавок Владимиру Николаевичу! (Ну, зачем ему булавки!) Анатолий Дмитриевич просят старого капота… Скажите на милость — гусарский корнет, и вдруг — капот!! Опять стучатся… Ещё что?

— Саша просит помады! Саша хочет вымазаться помадой! — объявляет Соня с негодованием.

— Не давать ему! — кричит Нина из-под жёлтой юбки испанского костюма, которая пока ещё у неё на голове.


Еще от автора Екатерина Андреевна Краснова
Живое привидение

Поэтесса, детская писательница и переводчица, дочь профессора Андрея Николаевича Бекетова и Елизаветы Григорьевны Бекетовой, старшая тетка Александра Блока. Жена Платона Николаевича Краснова.


Груша

Поэтесса, детская писательница и переводчица, дочь профессора Андрея Николаевича Бекетова и Елизаветы Григорьевны Бекетовой, старшая тетка Александра Блока. Жена Платона Николаевича Краснова.


В театре

Поэтесса, детская писательница и переводчица, дочь профессора Андрея Николаевича Бекетова и Елизаветы Григорьевны Бекетовой, старшая тетка Александра Блока. Жена Платона Николаевича Краснова.


Ёлка под Новый год

Поэтесса, детская писательница и переводчица, дочь профессора Андрея Николаевича Бекетова и Елизаветы Григорьевны Бекетовой, старшая тетка Александра Блока. Жена Платона Николаевича Краснова.


Сон наяву

Поэтесса, детская писательница и переводчица, дочь профессора Андрея Николаевича Бекетова и Елизаветы Григорьевны Бекетовой, старшая тетка Александра Блока. Жена Платона Николаевича Краснова.


Счастливая женщина

Поэтесса, детская писательница и переводчица, дочь профессора Андрея Николаевича Бекетова и Елизаветы Григорьевны Бекетовой, старшая тетка Александра Блока. Жена Платона Николаевича Краснова.


Рекомендуем почитать
Гарденины, их дворня, приверженцы и враги

А. И. Эртель (1885–1908) — русский писатель-демократ, просветитель. В его лучшем романе «Гарденины» дана широкая картина жизни России восьмидесятых годов XIX века, показана смена крепостнической общественной формации капиталистическим укладом жизни, ломка нравственно-психологического мира людей переходной эпохи. «Неподражаемое, не встречаемое нигде достоинство этого романа, это удивительный по верности, красоте, разнообразию и силе народный язык. Такого языка не найдешь ни у новых, ни у старых писателей». Лев Толстой, 1908. «„Гарденины“ — один из лучших русских романов, написанных после эпохи великих романистов» Д.


Биографический очерк Л. де Клапье Вовенарга

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Зефироты (Фантастическая литература. Исследования и материалы. Том V)

Книга впервые за долгие годы знакомит широкий круг читателей с изящной и нашумевшей в свое время научно-фантастической мистификацией В. Ф. Одоевского «Зефироты» (1861), а также дополнительными материалами. В сопроводительной статье прослеживается история и отголоски мистификации Одоевского, которая рассматривается в связи с литературным и событийным контекстом эпохи.


Дура, или Капитан в отставке

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Собраніе сочиненій В. Г. Тана. Томъ пятый. Американскіе разсказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих

В книге представлено весьма актуальное во времена пандемии произведение популярного в народе писателя и корреспондента Пушкина А. А. Орлова (1790/91-1840) «Встреча чумы с холерою, или Внезапное уничтожение замыслов человеческих», впервые увидевшее свет в 1830 г.