... В среду на будущей неделе - [5]
Голову Павлика заметил вахтенный. Бросив штурвал[4], он куда-то побежал. Вскоре перед шлюпкой выросла темная фигура, как показалось Павлику, огромного человека. С крыши надстройки ударил слепящий луч прожектора. Павлик прищурился.
— Это что еще за новость? — загудел густым басом человек. — Ты чей? Откуда взялся?
Павлик потупился и молчал. «Сейчас позовут дядю Егора», — думал он, поглядывая в проход между бортом и надстройкой, откуда, по его предположению, должен был появиться капитан сейнера.
— Ну, чего молчишь? — наседал великан. — Как ты попал в шлюпку?
Павлик пошевельнул непослушным языком:
— По-позовите… дя-дядю… Е-егора…
— Какого такого дядю Егора?
— Кра… Кра… Кра…
— Ты что, заика? Что за дядя Егор, спрашиваю? — Великан протянул руку к Павликову плечу. — А ну, пошли!
Он привел мальчугана в каюту с левой стороны надстройки, толкнул на винтовой стул и прихлопнул дверь. Сам стал напротив, громадный, неуклюжий, как медведь.
Лицо у великана было квадратное, крепкое, короткие волосы торчали смолистым ежиком. Великан был в трусах и майке, руки и ноги его бугрились мускулами.
— Как ты попал на сейнер? А? Как ты очутился в шлюпке? А? — сыпал он вопрос за вопросом, все больше раздражаясь.
В каюту кто-то заглянул. Павлик увидел молодое лицо с тонкими черными бровями. Рыбак мельком оглядел его, подмигнул и обратился к великану:
— Алло, Глыбин! Подмени меня на минутку.
— Некогда, — сердито отмахнулся Глыбин. — К боцману ступай! — И он перед самым носом рыбака захлопнул дверь.
Во время этого разговора Павлик украдкой осмотрелся. На столике в углу каюты в квадратном ящичке он увидел барабан, оклеенный розоватой, испещренной линиями и цифрами бумагой. Внутри него тикал часовой механизм. По барабану ползла тонкая стальная стрелка с чернильным желобком на конце, вычерчивая на бумаге жирную ломаную линию. Сверху, на крышке ящика, сверкала медная планка с крупной надписью: «Барограф».
«Морской барометр», — догадался Павлик.
— Значит, будем в молчанку играть? — спросил Глыбин. Он отошел к противоположной стенке, пододвинул ногой складной табурет и сел. Павлик опасливо покосился на него и снова робко попросил:
— Позовите капитана…
— Капитана? — переспросил Глыбин. — Зачем он тебе понадобился?
Павлик выпрямился и произнес горделиво:
— Это мой дядя!
— Дядя?! — изумился Глыбин. — Хм. До сих пор не знал, что у меня племянники имеются.
Что же это такое?! Дядя Егор говорил, что работает капитаном… даже не капитанам, а капитаном-бригадиром на «Альбатросе», а оказывается… Павлику стало не по себе. Неужели он угодил на другой сейнер?
Глыбин смотрел на мальчугана с интересом.
— Так, говоришь, твой дядя капитан?
— Да.
— Какого же катера?
— «Альбатроса». Егор Иванович Крабов.
— A-а, вон оно что! — захохотал Глыбин. — Значит, ты хотел с ним в прятки поиграть? В честь чего?
— Он обещал меня на путину взять, а сам обманул. Я тоже хотел его обмануть.
— Ишь ты! — только и произнес Глыбин.
Павлик рассказал, как все получилось. Ошибиться сейнером он не мог, потому что название «Альбатрос» видел собственными глазами и на носовой части судна, и на спасательной шлюпке. А может, в рыбколхозе два «Альбатроса»?
— Нет, угодил ты по адресу, — сказал Глыбин, выслушав Павлика. Он медленно встал, сокрушенно вздохнул: — Что же мне с тобой делать? Ведь хватятся тебя…
— Отведите к дяде Егору, — подсказал Павлик.
— На берег, что ли? — криво усмехнулся Глыбин. — Он в Парусном остался, твой родич.
Павлик опешил.
— Остался? Почему? Вы шутите, может быть?
Лицо у Глыбина снова стало недовольным.
— Я тебе не клоун, чтобы шутки шутить! — сердито сказал он. Шагнул к легкой белой шторе, свисавшей от потолка до пола, и отдернул ее в сторону. За шторой оказались две койки — одна над другой.
— Ложись, спи. Вон тряпка, протри ноги и лезь наверх. Только живо, живо! — приказал он. — Мне отдыхать надо.
Но Павлик не унимался.
— Почему дядя на берегу остался? Ну, скажите, что вам стоит? — не отставал он.
Глыбин озлобился.
— Потом узнаешь. Некогда мне с тобой разговоры разговаривать. Лезь на место! Ну, кому говорю?
Он протянул руку к стене и клацнул выключателем. В каюте стало темно.
Бригадный кок
Павлик лежал на койке с раскрытыми глазами: сон совсем не брал его. И хотя тревога улеглась, на душе было муторно. Егор Иванович по неизвестным причинам остался на берегу, в далеком теперь поселке. А он, Павлик, неожиданно очутился среди чужих людей, И еще неизвестно, как отнесутся к нему эти люди. Чего, например, хорошего можно ожидать от Глыбина или от тех двух, которые шушукались у спасательной шлюпки?
При воспоминании о таинственных шептунах мысли Павлика переключились на них. Рохля… Звучит-то как противно! А какой он из себя, этот Рохля? И как узнать второго, который говорил таким суровым басом?
Павлик перевернулся со спины на бок и посмотрел в темно-лиловый круг иллюминатора, пересеченный пополам черной чертой горизонта. Чуть выше этой черты тускло блестела одинокая звездочка. Стало еще тоскливее. Затерянная в небесном океане, эта звездочка напоминала сейчас Павлику его самого, такого одинокого среди морских просторов.
Глыбин громко храпел на нижней койке, широко разбросав руки и ноги. Он храпел так же сердито, как и разговаривал. Простыня оползла с него и белым пятном выделялась на полу. «Почему он такой злой?» — подумал Павлик. В книгах люди с богатырским телосложением всегда бывают добродушными, неловкими, словно их смущает собственная сила… А голос у него какой грубый, совсем как у одного из тех шептунов. И не только голос. Манера разговаривать, тон… Стой-ка, стой-ка, неужели он?! Да нет, диверсанты — в книгах так пишут — стараются быть незаметными, тихонькими или добиваются, чтобы их уважали и любили, а этот…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть об обычном и необычном для выросших детей и невыросших взрослых. Книга рекомендуется старшим школьникам. Рисунки автора.
Приглашая на празднование троллиного Рождества дедушку-тролля, маленький Ульрик и не догадывался, чем это может обернуться. Оказывается, родители в своих письмах родственникам слегка приукрашивали этот городок, рассказывая о лесах, горах и огромном населении других троллей. Поэтому дедушке не терпелось увидеть их прекрасный новый дом. Что же делать? Старый тролль совсем не готов оказаться в пригороде и, что ещё хуже, общаться с людьми. А ещё в Биддлсдене нет настоящего леса, где можно было бы поймать козла для традиционного праздничного пирога.
Милая, добрая и смешная книга известной американской писательницы Дженнифер Л. Холм, автора бестселлеров The New York Times, а также обладательницы трех медалей Ньюбери. В жизни одиннадцатилетней Элли никогда не происходило ничего удивительного. Но однажды к ней домой заявился четырнадцатилетний мальчишка с длинными волосами. Он был удивительно похож на ее… дедушку! Великий исследователь, дедушка Элли всегда был одержим идеей вечной молодости. Его последнее изобретение — эликсир бессмертия. Опробовав его на себе, дедушка неожиданно стал молодеть и превратился в мальчика.
Действие приключенческой повести современного русского писателя, проживающего на Украине, происходит в самом конце войны и в первые месяцы после победы Советской Армии над немецко-фашистскими захватчиками.…Легенда гласила, будто среди урочищ Донбасса в давние времена было спрятано бесценное сокровище. Накануне Великой Отечественной войны инженеру-геологу Васильеву удалось установить место его нахождения, однако начались боевые действия и телеграмму о находке перехватили враги. Инженер погиб, так и не выдав секрета, но его палач все же надеялся на успех.
Кто сказал, что человек – самый главный на планете Земля? Очередные невероятные похождения Шурки и Лерки опровергают этот постулат напрочь. В их родном городке, в Беларуси, в Европе и вообще во всём мире вдруг ни с того ни с сего увеличились насекомые. Увеличились не на какие-то там жалкие сантиметры, а на целые метры. Муравьи стали размером с крупную собаку, мухи – размером с телёнка, осы – не меньше лошади, а шершни стали, как слоны.Вся эта глобальная нечисть принялась охотиться на людей. Против глобалов выступили пожарные и милиция, армия, народное ополчение, а также школа, в которой учатся наши друзья.Школьники сражались с насекомыми и на земле, и в небе.