В сладостном бреду - [2]
Tea старалась умерить бешеный ритм сердца. Страх — такой же безжалостный враг, как и сжигающая пустыня. Она не позволит панике взять над ней верх и заставить ее выпить последние несколько глотков из фляги.
Завтра она дойдет до оазиса.
Или, быть может, до Дамаска.
Она уже так давно в пути, что, вполне возможно, скоро доберется до города.
Не для того спасалась она от этих дикарей, чтобы умереть от жажды в пустыне.
Tea постаралась успокоиться. Ну вот, она уже может подняться. До полного истощения еще далеко. Tea немного постояла и зашагала по утрамбованному ветрами песку.
Думай о прохладных, шелковистых, сверкающих нитях золотой парчи. Думай о прекрасном. Пустыня — еще не весь мир.
Нет, весь мир — это пустыня. В ее глазах и памяти только иссушающие душу пески днем и они же — зловещие, подвижные, колеблющиеся тенями ночью. Но сегодня тени еще более живые, почти осязаемые и двигаются с какой-то определенной целью…
Они подползают к ней, тяжело скачут…
Это не тени… Всадники… Дюжина всадников. Доспехи мерцают в лунном свете.
Снова дикари!
Надо спрятаться…
Но куда? Кругом безмолвные пески, вокруг ни кустика.
Бежать…
Но сил не осталось. Неправда, она не сдастся, надо только собраться…
И она побежала. Фляга с водой и корзина за спиной тянули ее назад.
Она не могла их бросить. Вода означала жизнь, а корзина — свободу.
Топот копыт все ближе. Крик…
Резкая боль в боку. Неважно. Нельзя останавливаться.
Ее дыхание перешло в резкие, болезненные всхлипы.
Вот уже лошади обгоняют ее, окружают…
— Стой!
Сарацины. Такие же дикари, как и те…
Она в отчаянии рванулась вперед, пытаясь проскользнуть сквозь кольцо лошадей, и — ударилась о железную стену.
Нет, это кольчуга, защищающая широкую грудь. Огромные руки в латных рукавицах схватили ее за плечи.
Она боролась отчаянно, колотя кулаками по металлу.
Глупая, надо бить по телу, не по железу. И она изо всех сил ударила по щеке. Он вздрогнул и, пробормотав ругательство, еще крепче сжал ее плечи.
Tea закричала от пронзившей ее боли.
— Успокойся. — Его светлые глаза холодно сверкнули сквозь прорезь шлема. — Я не причиню тебе вреда, если ты перестанешь вырываться.
Ложь.
У нее перед глазами заплясали картины насилия и убийств…
Она вновь ударила его по щеке. И еще раз.
От его железной хватки плечи у нее онемели.
Тело изогнулось от боли. Она медленно занесла кулак…
— Спаси Христос! — Он отпустил ее плечо и, размахнувшись, влепил ей увесистую пощечину.
Tea провалилась во тьму.
— Прекрасно, Вэр. Ты одним ударом победил беспомощную женщину. — Кадар легким движением направил лошадь к лежащей на земле фигурке. — Возможно, вскоре ты будешь сражаться с детьми.
— Помолчи и дай мне свою флягу с водой, — прорычал Вэр. — Она не подчинилась мне. Оставалось либо ударить ее, либо сломать ей плечи.
— Это, безусловно, тяжкий грех, можешь быть уверен. — Кадар спешился и подал Вэру кожаную флягу. — Ты не проявил терпения и не подставил другую щеку?
— Нет. — Вэр откинул ткань, покрывающую голову женщины. — Оставляю вежливость и галантность тебе. Я верю в целесообразность.
— Смотри, она очень молода. Не больше пятнадцати. И эти светлые волосы… — Кадар задумался. — Из франков?
— Возможно. Или гречанка. — Он приподнял голову женщины и влил несколько капель воды ей в рот, подождал, пока она их проглотит, затем наклонил флягу снова. — Кто бы она ни была, она умирает от жажды.
— Думаешь, она из того каравана, что шел из Константинополя и был захвачен Хассаном ибн Нарифом на прошлой неделе?
— Вполне возможно. Никто еще не видел, чтобы женщины одни путешествовали по пустыне. — Вэр оглянулся. — Поднеси факел ближе, Абдул.
Воин моментально исполнил приказ, и Кадар с интересом взглянул на женщину.
— А она хорошенькая.
— И что ты тут смог разглядеть? Она обгорела и высохла, как перезрелый финик. — Вэр поморщился. — И она воняет.
— Я могу распознать красоту, когда вижу ее, в любом виде.
Вэр вгляделся в лицо женщины: широко посаженные глаза, изящный нос, красивый рот. Хотя линии подбородка и шеи слишком резко очерчены.
— Если ее отмыть, она будет очень милой, — сказал Кадар. — У меня верный глаз. Да и инстинкт никогда не подводил.
— У тебя инстинкт на каждый случай, — сухо заметил Вэр. — Это тебе заменяет способность думать.
— Грубо. — И, продолжая смотреть на лежащую перед ним женщину, он рассеянно добавил: — Но я прощаю тебя, потому что знаю, ты меня любишь.
Вэр влил еще несколько капель воды в рот женщины.
— Тогда ты знаешь больше, чем я.
— О да, — просиял Кадар. — Как любезно с твоей стороны признать это.
— Я не так сильно шлепнул ее, — нахмурился Вэр. — Она должна бы уже очнуться.
— Ты недооцениваешь свои силы. У тебя кулак, что молот.
— Я прекрасно знаю свои возможности. Я нанес очень легкий удар. — И все же она лежала слишком неподвижно. Он наклонился над ней и уловил слабое дыхание. — Она, должно быть, в обмороке.
— Тебя это беспокоит?
— Ничуть, — равнодушно сказал Вэр. — Я не чувствую ни вины, ни жалости к этой женщине. С какой стати? Не я напал на караван и вышвырнул ее в пустыню умирать. Так или иначе, она ничего не значит для меня. — Однако, как знал Кадар, Вэр всегда восхищался силой и решительностью, а та, что беспомощно лежала перед ними, по-видимому, не испытывала недостатка ни в том, ни в другом. — Я всего лишь хочу выяснить: хоронить ли ее здесь, или везти до ближайшей деревни, чтобы ее выходили.
Джед Корбин был поражен, увидев юную вдову отца. Как две капли воды она похожа на старинный портрет, принадлежавший их семье. А Изабель окружают тайны, которые она не хочет открывать никому, даже человеку, которого полюбила…
Чтобы найти мать, Дамита Шонесси обращается к миллионеру Камерону Бэндору. Она не знает, что матери, а теперь и ей самой грозит смертельная опасность и их единственная защита – это плейбой и любимец женщин. Но можно ли доверить ему жизнь, а главное – свое сердце?
Героиня романа «Дыхание бури» Бренна Слоун, юная белокурая красавица, казалось, сошедшая со страниц волшебной сказки, привыкла полагаться в жизни только на саму себя. Талантливая актриса, она твердо намерена сделать свою карьеру без посторонней помощи, потому что Бренна твердо усвоила – за помощь, особенно если она исходит от мужчин, нужно всегда платить.
Танцовщица Сабрина преподнесла в подарок нефтяному магнату свой танец, но не себя. Однако Алекс Бен Рашид не привык к отказам. Сраженный ее красотой, заинтригованный окружающими девушку тайнами, он готов добиваться ее согласия любой, даже самой дорогой ценой.
Одиннадцатый век. Завоевание Англии норманнами. И на фоне этой кровавой битвы разворачивается полная невероятных событий, опасных приключений и трагической романтики история любви прославленного воина, блестящего мужчины лорда Гейджа Дюмонта и его рабыни — пылкой прелестной целительницы Бринн из Фалкаара.
Для веселой озорницы Дори всегда существовал только лишь один мужчина на свете — великолепный Филип Эль Каббар. Все годы, проведенные в школе, она мечтала о встрече с ним. Но не ждет ли ее разочарование? Ведь еще ни одной женщине не удалось занять место в сердце могущественного шейха.
Казалось, любовь красавицы Блисс и Кристофера де Уилда обречена с самого начала. Она – богатая наследница, просватанная за знатного джентльмена, он – обнищавший барон, сын предателя, добывающий разбоем деньги для своих людей. Все против них – и козни родни, и деспотизм опекуна девушки, и интерес короля к юной красавице. Судьба едва не разлучила их навсегда…
Двое мужчин сражаются за сердце золотоволосой Аделаиды Диринг, чья красота расцвела точно дикий цветок в деревенской глуши. Первый – мужественный, отважный Крег Мак-Дугал, сосланный в Австралию за преступление, которого не совершал. Второй – Джон Блэндингс, могущественный и властный богач. Двое мужчин одержимы страстью к одной женщине, готовы ради нее пойти на все. Аделаиде предстоит сделать трудный выбор, который решит ее судьбу…
Кровью и слезами полита дорога к трону, не бывает любви в браках венценосных особ... Вес это знала прекрасная польская паненка Марина Мнишек, но ничто не могло остановить ее в желании стать великой русской царицей. Влюбленный в нее без памяти безродный авантюрист, который выдает себя за царевича Димитрия и пытается захватить русский престол, готов бросить все к ногам Марины. Но гордая красавица требует лишь одного – стань царем, и тогда я твоя...
На портретах они величавы и неприступны. Их судьбы окружены домыслами, сплетнями, наветами как современников, так и потомков. А какими были эти женщины на самом деле? Доводилось ли им испытать то, что было доступно простым подданным: любить и быть любимыми? Мужья цариц могли заводить фавориток и прилюдно оказывать им знаки внимания… Поэтому только тайно, стыдясь и скрываясь, жены самодержцев давали волю своим чувствам.О счастливой и несчастной любви русских правительниц: княгини Ольги, дочери Петра Великого Елизаветы, императрицы Анны Иоанновны и других – читайте в блистательных новеллах Елены Арсеньевой…
Когда ты принимаешь решение отправиться на поиски своего счастья, то нужно не только смотреть по сторонам, но иногда и глядеть себе под ноги. (2005-2006)
«Возлюбленных все убивают», — сказал однажды Оскар Уайльд и этими словами печально и гениально сформулировал некое явление, которое существовало столетия до него и будет, увы, существовать столетия после. Будет существовать всегда, доколе есть на свете любящие и любимые, потому что не всегда любовь обоюдна и не всегда приносит она только счастье. Человек — существо несовершенное. И, к сожалению, не слишком-то доброе. Если он обижен тем, что его недооценивает любимая или любимый, если на его чувства не отвечают, он склонен озлобляться, а порою и мстить.Месть за поруганную любовь — преступление ли это? Разве не следует наказать того, кто предал тебя, кто изменил?.