В синих цветах - [20]
— Чтоб тебя!.. Нечистая сила! — зарычала нянька, пускаясь в погоню за предательским сосудом. — Хучь вдребезги искрошись! Господи, вот мука-то!..
С трудом прихватила посудину, чертыхаясь, распрямилась над подозрительно скользким паркетом. Боязливо передвигая ватные ноги, добралась до крепкого стула, придвинутого спиной к столу.
— Нянь Паш, я утку хочу! — первым заявил о себе Гурум.
— А мне водички попить, — попросил, позевывая, Федор.
— Одеяло поправьте, пожалуйста, — заключила из своего угла Гюли.
— Какие черти вас тискают по ночам?.. Ишь ты… Это им подай… Да то… — поднялась со стула Паша, бурча под нос проклятья.
— Сегодня Маша дежурит? — игриво спросила Галина.
— Нет… С женихом она нонче прощается, — замотала головой Паша. — На фронт его забрали… Жених ейный на Кирюшу моего походит издаля… Кирюша-то в финскую, значит, а этот сейчас вот… Ну, может, и вернется ейный-то, а Кирюша уж навек… Царство ему небесное… Ты, что ль, просила? — протянула Паша утку Гюли.
Та хмыкнула, отговорилась:
— Нет, у меня одеяло сползло.
— Так чего ж ты верещишь? — остановилась, недоумевая, нянька.
— Нянь Паш, а вы… опять как в прошлый раз?.. Да? — прыснув, зацепил няньку Марик.
— Ты… Ты про что это? — вскинула кустистые брови нянька.
— Заткнись, дурак! — прикрикнула на Марика Катька.
— Нянь, а разве сегодня Татьяна Юрьевна не дежурит? — подключилась к разговору Галина.
— Как же, дожидайси… Будет она теперя по ночам с вами валандаться… Со своими хлопот полон рот, — заворчала Паша.
Ухватившись за край стола, она долго шарила по нему в поисках стакана и, не найдя, стала пить прямо из графина, смачно отфыркиваясь после каждого затяжного глотка.
— Господи, что ж это воду такую пакостную держуть? — напившись, сморщилась нянька, погрозив в темноту пальцем.
— А Татьяну теперя по ночам не наблюдете… Это я, колода старая, четвертые сутки с вами тута маюся. А нонче и вовсе одна на цельный коридор… Конечно, раз с грехами, так и гоняй клячу-дуру.
Нянька выпятила губы, передразнивая невидимого врага.
— Как белка кручуся… Поля, вон, и та сестру эвкуирует… «Посиди уж, подежурь уж…» А чего я скажу?.. Ничего…
— Нянь Паш, Оля опять плачет, — заискивающе начала хитрющая Катька. — Мы вас очень просим… Станцуйте для нее чуть-чуть, пожалуйста. А Гурум вам на губной гармошке подыграет. Помните, как в прошлый раз здорово получилось?
— И не мысли! — прикрикнула нянька.
— Миленькая, ну, пожалуйста! — тут же подхватила Катькину просьбу Гюли.
— Правда, теть Паш! — забасил Гурум.
— Пашенька, нянуличка! Ну самую крошечку, самую капельку!
— У вас хорошо получается, — внесла свою лепту в уговоры невозмутимая Галина.
— Тшшш-чччи! — зашипела Паша. — Ишь чего удумала! Ночь на дворе. Темень! Спать, спать надо! — отмахнулась нянька.
Едва Паша смолкла, как шаткую паузу разрушил горестный всхлип Ольги.
— Пожалейте ее, нянечка! — снова начала Катька.
Нянька цыкнула на Катьку, зашаркала к Ольгиной койке.
— Ну?.. Чего разнюнилась, малая? Так вся в слезу и вытечешь?..
— А вы станцуйте, она и не будет больше реветь, — зашептала въедливая Гюли.
— Правда, ведь никогда больше не будешь плакать? — обратилась к Ольге Катька.
— Не знаю, — несколько раз всхлипнув, промямлила Ольга.
— Вот видите! Видите! Не будет! — в полный голос убежденно перевела Катька.
— Нечто так? — усомнилась Паша и, повернувшись к Ольге, спросила: — Неужто пляска моя поможет?
— Конечно! Еще как! — крикнул Гурум.
— Все как рукой снимет! — пообещала Катька.
— Вы спляшите, а мы все тогда за нее отвечать будем, — заверила Галина.
Просьбы, желания, требования посыпались со всех сторон.
— Кыш! Кыш, непутевые!! — попыталась перекричать ребят уже дрогнувшая Паша.
Чуть приглушив новый вал уговоров, нянька обратилась к примолкшей Ольге:
— Так перестанешь слезы лить, коль спляшу?
— Перестанет!
— Оль, ну скажи!!
— Цыц, курносые! Ишь, расквакались!! — снова попробовала угомонить крикунов нянька.
— Станцуйте, — вдруг тихо попросила Ольга.
— Ура! — завопил Гурум.
— Уррра-ааа! — подхватили с коек.
— Нишкните! Скаженные!! — замахала кулаками Паша. — Еще пикните, не только пляски… по нужде ничего вам не будет!! Ишь, взбеленился!! Молчок!! Понятно, нет?.. Нечистая сила!..
— Понятно! Понятно! — зашелестели умиленным хором, почуяв, что добились своего, уговорили.
— Нянь Паш, а вы выгляньте в коридор и дверь закройте поплотнее, — подсказала Катька.
— Чего глядеть-то зазря, — хмыкнула Паша. — Одна я на цельный этаж, как приговоренная… Ну что, негра, где гармошка твоя? — улыбнулась нянька Гуруму. — Только тихонько чур, самую малость давай, чтоб других не побудить…
И, громко высморкавшись, спросила:
— А не проговоритеся?
— Да что вы! — обиделась Катька.
— Ни за что! — самозабвенно пообещал Гурум.
— Честное октябрятское! — пискнула Гюли.
— Да ладно уж, ладно. Давай зачинай!..
Осторожно, исподволь повел мелодию Гурум. Нянька лениво качнулась, нехотя, точно спросонья, плечами повела, неприметным переливом вплыла в танец.
Гурум чуть прибавил звук, незатейливо — потайным ходом перешел на «Цыганочку», и, подчиняясь музыке, доверчиво, бездумно пошла за мелодией Паша.
Закоченел на боку графина овальный отсвет. Прожектора устали шарить по хмурому небу, улеглись, затаились за лесом.
Сценарий «Когда я стану великаном» касается нравственных проблем, волнующих наше молодое поколений. В нем рассказывается о победе добра и справедливости, чувстве долга и истинной дружбы, скромности и честности. Фильм по сценарию удостоен премии ЦК ВЛКСМ «Алая гвоздика».
Кузнецов Александр Всеволодович (род. в 1935 г.) закончил актерский факультет ГИТИСа и Высшие режиссерские курсы при Госкино СССР. Снялся более чем в тридцати фильмах, осуществил ряд инсценировок, работал на телевидении. Автор пьес «Острова снов», «Лети все горе прочь», «Зачем принцессе усы!», «Танец кочерыжек». В соавторстве с И. Туманян написал сценарий кинофильма «Когда я стану великаном» (приз Ленинского комсомола — Алая гвоздика). В 1983 году в издательстве «Молодая гвардия» вышла повесть А. Кузнецова «В синих цветах».
В повести сибирского писателя М. А. Никитина, написанной в 1931 г., рассказывается о том, как замечательное палеонтологическое открытие оказалось ненужным и невостребованным в обстановке «социалистического строительства». Но этим содержание повести не исчерпывается — в ней есть и мрачное «двойное дно». К книге приложены рецензии, раскрывающие идейную полемику вокруг повести, и другие материалы.
В книгу известного писателя Э. Сафонова вошли повести и рассказы, в которых автор как бы прослеживает жизнь целого поколения — детей войны. С первой автобиографической повести «В нашем доне фашист» в книге развертывается панорама непростых судеб «простых» людей — наших современников. Они действуют по совести, порою совершая ошибки, но в конечном счете убеждаясь в своей изначальной, дарованной им родной землей правоте, незыблемости высоких нравственных понятий, таких, как патриотизм, верность долгу, человеческой природе.
В сборник известного советского писателя Л. С. Ленча (Попова) вошли повести «Черные погоны», «Из рода Караевых», рассказы и очерки разных лет. Повести очень близки по замыслу, манере письма. В них рассказывается о гражданской войне, трудных судьбах людей, попавших в сложный водоворот событий. Рассказы писателя в основном представлены циклами «Последний патрон», «Фронтовые сказки», «Эхо войны».Книга рассчитана на массового читателя.
…Человеку по-настоящему интересен только человек. И автора куда больше романских соборов, готических колоколен и часовен привлекал многоугольник семейной жизни его гостеприимных французских хозяев.