В Шторме - [53]

Лея только уставилась на Мон, неспособная принять еще больше подобной информации.

— Когда Люк впервые вышел на связь с вами после Хота? — спросила Мон.

Изо всех сил Лея пыталась вспомнить — казалось, это было целую жизнь назад.

— Мы… Гипердвигатель «Сокола» был поврежден еще в системе Хота. И мы ползли к системе Беспина на главном двигателе несколько недель. Потом ждали запчасти для ремонта; я не доверяла Ландо, чтобы рисковать связью с вами, кроме того одного сообщения. Я думаю… возможно… пять недель — может, семь?

— Он не вернулся, Лея, — сказала Мон мягко. — Он не воссоединился с флотом.

— …Где он был? — все, что она смогла произнести.

— Как раз это мы и хотели бы выяснить, — зловеще пробормотал Мадин.

— Он рассказывал тебе о том, где был? — нажала Мон. — Хоть что-то?

— Нет, я думала, он прибыл из-за сообщения, что я послала вам… — Лея затихла. — Откуда он узнал о нас, если не был с флотом? И зачем ему вообще прилетать, если он имперский агент? Зачем все это?

— Мы предполагаем… мы думаем, что у него, возможно, была определенная задача, — ответил Мадин.

— Какая?

Мон выдержала паузу, глядя на Мадина, затем сказала:

— Мы предполагаем, что эта задача — ты, Лея. А может, и все мы — руководители штаба.

— Я?! — сердце пропустило удар и зашлось в бешеном ритме в ответ на это обвинение — подразумевающее настоящее предательство.

Мадин вышел вперед.

— Подумайте. Если бы он смог передать одного из лидеров Альянса имперцам, а потом, казалось бы, вызволить ваших спутников, он смог бы по-прежнему вернуться к нам с неповрежденным прикрытием. Возможно — чтобы поймать второго руководителя; и, конечно же, чтобы продолжать передавать информацию.

Лея помотала головой.

— Я уже была у них.

— Но у них не было способа его возвращения к Альянсу, — возразил Мадин.

— Зачем ему бы это понадобилось? Когда он мог просто вернуться сразу после Хота.

— Нет, если бы он следил за «Соколом» на своем крестокрыле. Его истребитель улетел одним из последних — практически одновременно с вами. И что удивительно, имперский флот сразу же прекратил блокаду, чтобы пойти за вами — за «Соколом». Чуть ранее Соло послал передачу, говоря, что он выведет вас на «Соколе»; это было на закодированной частоте, но любой с кодами командования Альянса мог принять ее, узнать, где вы были и передать на имперский флот — включая Скайуокера.

Прикладывая все силы, Лея пыталась найти изъяны:

— Если бы он преследовал неисправный «Сокол», он мог бы сообщить о нашем местоположении в любое время — Империя взяла бы нас гораздо раньше.

— У нас нет всех ответов, Лея, — признал Мадин. — Мы думаем, что он мог приземлиться на одном из звездных разрушителей, которые преследовали вас, а затем потеряли. Может, он принял решение остаться с имперским флотом, чтобы использовать свое знание капитана Соло, как отправную точку для вашего поиска — зная, что вы не сможете быстро возвратиться к Альянсу. Вы сами сказали, что Облачный Город принадлежал другу Соло — мы полагаем, что и Скайуокер мог знать об этом. Учитывая ваши координаты на момент потери флотом и факт, что у «Сокола» не было гипердвигателя, он мог легко вычислить ваше направление, — Мадин слегка склонил голову. — Или у вас есть лучшее объяснение того, как он просто взял и нашел вас спустя семь недель?

— Он был ранен, ужасно, — сказала Лея. — На Беспине. Вейдер… отрезал ему руку. Вы сделали бы такое кому-нибудь из своих?

В наступившей тишине Мон повернулась к Мадину, но выражение того не смягчилось ни на йоту:

— Вы видели рану?

— Да, видела. Я сама занималась ею, на борту «Сокола».

Мадин некоторое время обдумывал это.

— Она кровоточила?

— Что? — нахмурилась Лея.

— Была ли рана свежей — насколько сильно она кровоточила?

Лея была безмолвна в течение долгих секунд.

— Она… она не кровоточила. Она была обожженной…

— Словно ее прижгли? — уточнил Мадин.

— К чему вы клоните?

— Я спрашиваю, эта рана была действительно свежей или же просто специально обработана, чтобы выглядеть так? Поверьте мне, кровотечение из обрубленной руки ужасно. Если же вы просто удалите протез с места старого ранения…

— Это не было старым ранением! Рука не кровоточила, потому что Вейдер отсек ее лайтсейбером.

— Я думаю, это очень удобно, — возразил Мадин.

— Вы думаете, мы думаем… — парировала Лея, которая была доведена до предела его поведением. — Кажется, мы думаем слишком много. Но пока вы не можете доказать, что этот комлинк использовал он, и пока вы не можете доказать, что он был агентом, я думаю, что имею право ставить это под сомнение, не так ли?

— Лея, пожалуйста… — начала Мон, неизменно взывая к голосу разума.

Лея развернулась к двери и вылетела как ураган; усталая, раздраженная, желающая защитить Люка. Мучимая собственными невысказанными сомнениями.

.

.

.

Люк уставился на коммандера Джейд поверх своей бумажной печатной книги, размышляя о том, что ему необходимо лучше узнать свою тюремщицу. Необходимо узнать, как она мыслит, как она будет реагировать в сложной ситуации, на что обратит внимание, и что пропустит мимо.

Крайне очевидно — его больше никогда не оставляли одного; кроме того времени, когда он спал. Кто-то всегда был рядом «при исполнении служебных обязанностей», как они поясняли, в дополнение к скрытым линзам наблюдения. Иногда охранник или два, иногда человек возраста Хана, именуемый лейтенант-коммандер Риис — еще один агент в штатском, как и Джейд, но главным образом сама коммандер Джейд, к ее заметному неудовлетворению и досаде. Его оставляли в покое только ночью, когда он удалялся в спальню за огромные и намертво запирающиеся укрепленные двери — тогда дюжина или около того охранников оставались в гостиной снаружи. Но камеры продолжали работать — в этом он был совершенно уверен.