В Шторме - [55]

— Как насчет колоды карт? — спросил Люк, хлопком закрывая книгу. — Мне разрешат колоду карт — или в хороших руках это смертоносное оружие?

Оторвавшись от датапада, Мара изогнула бровь:

— Думаю, это зависит от того, насколько хороши твои руки.

— Мои ни на что не годятся. Теперь разрешат?

— С кем ты собираешься играть, пилот? — спросила Мара, зная ответ.

Он усмехнулся:

— Хочешь сказать, что ты никогда не играешь?

— Играю во что? — У нее была догадка…

— В сабакк.

— Так и знала, что ты был сабакк-игроком.

Если вам вдруг понадобится пилот, нужно просто пройтись до любой ближайшей кантины космодрома и оглядеться внутри: те пять парней, что сидят кружком за сабакк-столом, будут пилотами. Пилоты всегда играли в сабакк — это было у них в крови точно так же, как полет.

Люк пожал плечами.

— Летать и ждать, — произнес он уклончиво.

— Что?

— Летать и ждать — жизнь пилота. Ты либо на вылете, и кто-то очень настойчиво пытается убить тебя, либо в корабельном доке в ожидании вылета, думая о том, что скоро кто-то очень настойчиво попытается убить тебя. Не совсем приятные вещи для размышления — поэтому берешь колоду карт.

— Или ты мог бы пойти и заняться любой другой работой, — пикировала Мара.

Люк отрицательно мотнул головой.

— Запрещено оставлять летную палубу, когда находишься в состоянии боевой готовности. Иногда мы помогаем техникам и механикам, но у них есть различные роботизированные системы для этого. Фактически, думаю, мы только мешаемся у них под ногами. Они выглядят довольно нервными, когда замечают нас рядом с техникой.

— Захватывающе, — насмешливо произнесла Мара и отвернулась. — Никакого сабакк-стола тебе здесь не позволено.

— Почему?

— Слишком технологичное устройство. Мне бы не хотелось, чтоб ты начал разбирать его.

— Почему? Что можно сделать с разобранным сабакк-столом?

— Думаю, ты никогда не узнаешь об этом, — она по-прежнему не смотрела на него.

— Тогда обычную колоду.

Мара вздохнула: обычная колода использовалась для игры в сабакк без электронных импульсов, изменяющих чип-карты. Пилоты часто играли так на летных палубах; учитывая сосредоточение боевой техники, большая часть которой была активизирована, производящие импульсы технологии находились под благоразумным запретом.

— Я не играю обычной колодой, — уклончиво ответила она.

— Неправда, — он был совершенно уверен.

Мара взглянула на него, гадая, прочитал ли он ее мысли. В голову пришла идея, что с помощью игры она сможет лучше понять суть его мышления… А значит и он мог думать о том же по отношению к ней и потому пытался уговорить ее.

Люк сложил руки на груди.

— Что, боишься, я обыграю тебя?

Она сузила изумрудные глаза:

— Ты настолько хороший игрок?

— Я — пилот, — ответил он просто, как будто эти два понятия были синонимами.

.

.

.

— Наконец кто-то, с кем можно сыграть в сабакк! — провозгласил Люк с усмешкой, смотря на идущего к нему Хана.

Он прибыл с его регулярным еженедельным визитом — как обычно, абсолютно не торопясь, измеряя шагами расстояние и отмечая проблемные и безопасные участки, а так же количество охраны и наблюдения.

Медленно — очень медленно — они разрабатывали кодовую систему общения; после того, как им запретили что-либо, кроме самой бессмысленной болтовни. Раздражительная охранница Люка, как правило, всегда слонялась поблизости, Хан хорошо видел это, да и сам Люк упоминал, опять же — в весьма расплывчатых и просторных выражениях, что никогда больше не остается один. Но они учились обходить и это. Заключая друг друга в медвежьи объятия при встрече, они располагали несколькими секундами для обмена информацией, звук их сердечных похлопываний по спинам заглушал шепот для микрофона камеры в потолке.

— В Башне — охрана, — прошептал Хан на сей раз, отвечая на предыдущий вопрос Люка, полученный во время прощальных объятий на прошлой неделе.

На него ответить было намного легче, чем на вопрос предшествующей недели о линзах наблюдения. Определить их количество в окружающем великолепии императорского Дворца, чтобы не остановиться и не начать разглядывать высоченные своды, как идиот, было невозможно трудно — или же оставалось идти с постоянно поднятыми вверх глазами, умудряясь при этом не спотыкаться и не сбиваться с пути. Хан отказался от первого варианта в пользу второго и был теперь уверен, что охранники считали его неспособным к ходьбе по прямой без посторонней помощи.

Он догадывался, что вопросом этой недели, заданным при душевном прощании — еще одном моменте, когда они могли переговариваться шепотом — будет вопрос о точках безопасности и контрольно-пропускных пунктах; при этом Хан волновался, что охранники могут подумать, что они слишком много обнимаются…

Соло небрежно прошел к вытянувшимся в ряд укрепленным окнам — армированным до абсурда, — заметив лежащую на столе Люка книгу. Подойдя ближе, он поднял ее и взглянул на титульный лист.

«Осуществление Преобразований: Формирование Социологической Архитектуры Новой Империи» — гласило мрачное название. Брови Хана взметнулись вверх. Он с сомнением посмотрел на Люка.

— Тебя что, заставляют читать это?! — спросил он тоном, каким обычно проверяют выбор чтения ребенка.