В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть - [60]

– Нет-нет, гораздо продуктивнее получится, если я сам приеду на шесть месяцев в США. Так я смогу обучить всех, кого надо.

Она сразу же согласилась.

Франсис, которому я позвонил поделиться новостями, тоже не раздумывая одобрил этот шаг – с очевидным условием, что отправится со мной. Когда я вернулся домой, мы подробнее обсудили ситуацию, и он высказался достаточно однозначно:

– Это отличная возможность, и мы должны выжать из нее максимум. Лондонский офис – дополнительный, твоя идея здесь никогда не выстрелит. Но кто знает, как все обернется в Штатах? Мы же не хотим потом всю жизнь сидеть и думать: «Вот если бы мы тогда…» Вот он, шанс, и его нужно использовать!

Итак, Франсис уволился, дом был выставлен на продажу, двое наших шелти отправились жить к родителям, а мы начали готовиться к переезду в Бостон, штат Массачусетс, надеясь разбогатеть в Америке и остаться там жить: оба мечтали об этом.

Реальность же пока выглядела так: Франсис никогда не бывал в Бостоне, визу получал только для поездки в отпуск, а в ADL не сомневались, что мой перевод – временный. В письме о переезде, которое я получил от компании, было очень четко прописано: максимум на шесть месяцев.

Американская мечта

В Массачусетс мы с Франсисом прибыли, когда там было объявлено чрезвычайное положение: все завалило снегом. Это неудачное стечение обстоятельств нас не смутило: мы попросили таксиста высадить нас «где-нибудь в центре Бостона», а потом поплелись по заснеженным улицам прочь от такого же заснеженного купола здания парламента. По другому стечению обстоятельств, на сей раз удачному, в первом же многоквартирном доме по нашем пути недавно освободилась студия на одном из верхних этажей, с великолепным видом на город. Ее мы и сняли. В результате на поиск жилья в новом городе у нас ушло меньше часа – и меньше ста шагов отделяло нашу квартиру от парламента. Вот и приехали.

Оказалось, в центре Бостона очень приятно жить. Довольно быстро мы начали обдумывать идею купить там дом, поскольку все равно не собирались возвращаться в Великобританию. Именно ради этого я усердно боролся, пытаясь переломить ситуацию и увеличить срок своего пребывания в Штатах, установленный ADL. Ситуация менялась, но постепенно.

Несмотря на то, что приехали мы на условиях срочного контракта, в компании меня почти сразу же представили как «Питера, который будет работать с нами весь год». Когда спустя несколько месяцев пришли официальные документы о переводе, в них значился уже новый срок: «Минимум два года, продление возможно по обоюдному согласию».

Так и вышло, что через полгода воплощенной «американской мечты» передо мной открылись тысячи возможностей и примерно столько же новых чаяний, а сам я оказался в роскошном офисе руководителя отдела корпоративного маркетинга штаб-квартиры ADL.

– Входите же, входите. – Он выглядел лет на сорок, акцент выдавал хорошо образованного выходца с Восточного побережья, а костюм подтверждал эту догадку. – Вы закончили, да?

Опустившись в неудобное дизайнерское кресло, стоявшее у разделявшего нас чайного столика, я оценил вид из окна кабинета на кампус Акорн-Парка. Отсюда можно было различить офисы, лаборатории, вертолетную площадку и озеро, где жили канадские гуси. (В помещении, отведенном мне, окно было чисто символическое.) Еще я оценил кондиционер, благодаря которому в комнате было свежо, как в Новой Англии зимой. В тот день на улице было очень жарко и невероятно влажно.

– Питер? Вы ведь закончили с президентскими ужинами и хотите подвести итоги, верно?

Президентские ужины, всего восемь, проходили в самых крупных городах США и имели огромное значение. Наша компания принимала в них участие только раз в год, и допускались туда только руководители высшего звена. В 1993 году на них был единственный докладчик – я, и мой сорокаминутный доклад, стратегически запланированный между главным блюдом и десертом, описывал все «неписаные правила игры». Важность мероприятия можно было оценить уже исходя из того, что ADL не вызвала меня из отпуска, а отправила, несмотря на сильнейший февральский снегопад, двух сотрудников в Ки-Уэст, где мы с Франсисом отдыхали, чтобы помочь мне подготовить выступление. Так мы и готовились – лежа в футболках возле бассейна.

– Не совсем. У меня есть идея, как закрепить успех президентских ужинов.

– В этом году они стали нашей самой крупной маркетинговой инвестицией, поэтому чем активнее мы их используем, тем лучше. Что вы предлагаете?

– Я хочу написать книгу.

Он окаменел. Не слишком хороший знак.

– Вот оно что. – Еще хуже. – Я не уверен, что это хорошая мысль. – Точно, совсем плохо. – Понимаете, есть идеи, которые отлично смотрятся в журнальной статье или звучат в подготовленном докладе вроде вашего, но…

Сочетание повисшего в воздухе «но» и последовавшей паузы (он подбирал слова) было просто устрашающе плохим знаком.

– …если те же идеи растянуть на целую книгу, получится очень тонкий слой.

Следующие полчаса я пытался доказать: я знаю, как написать отличную книгу.

– Мне просто понадобится время, чтобы поработать над ней, – добавил я в заключение, устремив на него пристальный взгляд и надеясь, что сейчас он скажет: «Да, вы меня убедили».