В шаге от вечности. Как я стал киборгом, чтобы победить смерть - [44]

– Давай говорить открыто.

Неудачное начало, при том что меня просили о скрытности, но тут уже ничего не поделать.

– Итак, по-вашему, я должен отказаться либо от Франсиса, либо от своей семьи, привычного мироустройства и всех перспектив?

– Разве ты сам не понимаешь, милый? Знаю, это может показаться немного жестоким, но другого выхода нет. Будь умницей, откажись от него.

Она, конечно, была права. Альтернатив у меня не было.

– Будущее с Франсисом или все мое прошлое? – я притворился, будто подсчитываю выгоду от сделки. – Я выбираю будущее.

Мама не попыталась переубедить меня, даже не удивилась. Стоило мне закончить, как на ее лице отразились пренебрежение и разочарование.

– Ты такой же упрямец, как и твой дедушка, – впервые с начала нашего поединка воли она отвела глаза. Потом снова посмотрела на меня и нанесла последний удар: – Ты же отказываешься от всего!

Я сумел даже улыбнуться, понимая: выстрел ушел в «молоко».

– Он того стоит!

По сравнению с усилиями, затраченными на попытки убедить родителей оказать мне поддержку, убедить Имперский колледж дать мне академический отпуск перед получением степени оказалось просто. Прежде чем выбрать специальность последнего курса, мне нужно подробнее изучить выбранный карьерный путь и проверить, этого ли я хочу на самом деле, – таковы были мои доводы. Единственная сложность состояла в том, чтобы найти подходящую отрасль, достаточно заманчивую и внушающую доверие, но при этом необычную настолько, что узнать о ней можно только самостоятельно, поучившись в любой точке страны. Например, в Девоне.

Так я пришел ко второму по важности решению в своей жизни. Столь же неожиданное и маловероятное, как и третье, оно было принято во многом благодаря доктору Айзеку Азимову. Дорогу до Девона – а затем и обратную, до Лондона, – мне скрасил его научно-фантастический роман «Я, робот». Это был чистый восторг. Что немаловажно, робототехника выглядела вполне вероятным направлением для развития карьеры (роботам требовалось программное обеспечение), но при этом оставалась настолько размытой областью, что в Имперском колледже даже не было соответствующего факультета. Идеально. Спустя две недели, в день совершеннолетия, мне удалось договориться об академическом отпуске с открытой датой окончания – «для изучения робототехники».

Тогда я, окруженный друзьями, стоял на Вестминстерском мосту с большим чемоданом и слушал, как Биг-Бен отбивает полночь. Когда все стихло, мы открыли бутылку шампанского и выпили за мое вступление во взрослую жизнь и за то, что теперь я наконец мог вступить в связь с другим мужчиной, не нарушая при этом закона. Опустошив еще одну бутылку, мы отправились к метро, где и распрощались. Я дождался ночного поезда, доехал до Паддингтона, там сел на утренний пригородный и в конце концов добрался – с пересадкой в Ньютон-Эббот – до Торки и до Франсиса, готового ввести меня в новую жизнь.

В конце весны и начале лета Девон – само совершенство. По крайней мере был прекрасен в 1979-м. Кругом царила идиллия. Мы с Франсисом наслаждались эйфорией ранней и глубокой влюбленности, поэтому от тех четырех месяцев у меня осталось больше приятных воспоминаний, чем от любых других четырех месяцев. Море, утесы и пляжи пьянили меня. Пьянил и сам Дартмур, и возможность просто расстелить на залитой солнцем вершине холма плед и наслаждаться покоем – его только изредка нарушали дикие пони, пасущиеся неподалеку. Пьянила экзотичность богемы, собравшейся в «Доме на утесе», и первая в моей жизни возможность оказаться в кругу только тех людей, которые отлично меня понимают. Но главное – меня пьянило то, что однажды, сидя за роскошным чайным столом в особняке, который потом переименуют в Бови-Кастл, я поделился с Франсисом своими идеями превращения людей в киборгов еще на нашем веку, идеями превращения научной фантастики в науку, а он с восторгом добавил: «В таком случае мы сможем быть вместе вечно!» Его присутствие тоже опьяняло. И, когда он предложил познакомить меня с матерью, я очень хотел произвести приятное первое впечатление.

– Дравбуд млчик будем срться до кооп скоро.

Выдав эту тираду, она ободряюще мне улыбнулась. Я улыбнулся в ответ:

– Здорово!

Стоило ей выйти на кухню искать ключ, предварительно обругав подвернувшегося под ноги джек-рассел-терьера, я повернулся к Франсису в надежде, что он переведет.

– Ты скоро начнешь ее понимать. Это девонширский диалект, значит, ты ей понравился. Иначе она начала бы «говорить как богачи». Мама сказала: «Здрав будь, мальчик!», то есть «Привет, юноша», а потом – «Мы собираемся скоро поехать в “Ко-оп”».

– Что такое «Ко-оп»?

– «Общество оптовых закупок», – пояснил Франсис и, видя мой полный удивления взгляд, добавил: – Это такие магазины.

К августу дни слились в одно сплошное солнечное утро, сад около отеля кипел от множества цветов, а учеба казалась невообразимо далекой. Я и правда изучал робототехнику – изучал с восторгом. В других обстоятельствах я бы действительно выбрал эту специальность. Но не теперь. Не в этой жизни.

Теперь я решил отказаться от получения степени и забыть про кандидатскую. Мне хотелось просто быть с Франсисом. Он обожал свой мирок, вращавшийся вокруг «Дома на утесе». И я тоже. Мы должны были остаться в Девоне, вместе и навсегда. Только это имело значение – пока однажды Франсис не разбил мою мечту, сказав, когда мы вместе сидели на кровати: