В шаге от человека - [2]

Начало мая. Меня неожиданно выдергивают с поля боя и поспешно отправляют домой. Татуированные мордашки аборигенов сменяются напыщенными физиономиями  земных послов: мой «Защитник» должен был обеспечивать безопасность межпланетной дипломатической миссии. Так что новоиспеченных пришельцев я увидел одним из первых. Я понятия не имел, как они выглядят, но их влажные щупальца, их выпученные черные глаза, их смердящую склизкую кожу я возненавидел заранее.  В конце концов, заочная неприязнь к чужакам – проверенный поколениями метод борьбы со страхом перед новой культурой. И поэтому, когда из корабля чужаков бодрой пружинистой походкой вышла, держась за руки, пара людей... Признаюсь, я несколько опешил.

Конечно же, я ошибался: то были роботы, не люди. Хотя не ошибиться было сложно: даже сейчас неизвестно, почему представители расы Железяк так похожи на жителей Земли. Спрашивали даже у них самих. Молчат, домновы дети. Некоторые исследователи предполагают, что эти разумные машины были созданы по образу и подобию своих канувших в небытие создателей. Другие ксенологи авторитетно заявляют, что, якобы, проведя сравнение форм жизни различных планет, создатели железяк выбрали строение тела человека как наиболее совершенное. Креационисты помалкивают.

Переговоры, продолжавшиеся в течение двух месяцев, принесли свои плоды. Был успешно заключен ряд торговых соглашений. Земляне ненавязчиво намекнули на возможность обмена технологиями; почти сразу выяснилось, что строение лицевой части роботов позволяло им легко изобразить ироничную ухмылку. Уладили военный вопрос. А улаживать уже было что: какой-то умник из высшего командования, возглавляющий экспедицию по исследованию неизученного до того момента участка космоса, обнаружив одиноко летящий неопознанный корабль, не вдаваясь в подробности приказал открыть по нему огонь. Корабль, как оказалось, нес на борту тех самых дипломатов, что высадились неделю спустя на Земле, и был практически безоружен. К счастью роботы, оказавшись ребятами необидчивыми, великодушно приняли наспех придуманное объяснение случившегося, и в свою очередь принесли официальные извинения за те девятнадцать крейсеров и четыре линкора, что были уничтожены ответным огнем.

Мое повторное знакомство с железяками состоялось лет через двадцать пять. От меня как раз ушла жена, уже не помню какая по счету, и наш полковой психотерапевт, добрейшей души человек, предвидя мой очередной нервный срыв, предложил мне занять себя каким-нибудь делом. Если быть точным, он прошелся по своему кабинету, тяжело вздыхнул, выудил из книжного шкафа первую попавшуюся под руку книгу, и сообщил мне три важные, на его взгляд, вещи. Во-первых, что зарплата психотерапевта зависит от самочувствия каждого солдата, даже такой сволочи, как я. Во-вторых, что у него четверо детей, которых ему нужно кормить и одевать в одиночку, на одно его сраное жалование сраного психотерапевта. Наконец, пообещал, и это в-третьих, что если я, такой-то и такой-то (клянусь, в тот день я узнал о себе столько нового...),  в очередной раз уйду в запой, он возьмет вот эту самую книгу и... Скажем так, интегрирует ее в меня весьма неприглядным способом. После чего швырнул книжку мне в руки и приказал прочитать к концу недели. На том сеанс психологической помощи завершился.

Книга оказалась потрепанным томиком «Железяк» Стивенсона. Бред сумасшедшего, привычно подумал я. Но, едва начав читать, остановиться уже не мог.

Небольшой ликбез.

Место обитания разумных машин – спутник «Железяка», собственно, в честь них и названная, четвертый по величине спутник планеты-гиганта Малиокса, ускорение свободного падения на экваторе – 9,2 g, газовый состав атмосферы практически идентичен земному, биомасса... Не помню точно, да это и не важно.

Население – 9 миллионов разумных машин. Уникальных машин.

Я читал и не мог перестать удивляться.

Уникальность закладывалась в железяк на уровне программы: перед началом функционирования каждый из роботов получал случайный набор предрасположенностей. Кто-то становился военным, кто-то – ученым, кто-то – деятелем искусства... Все они появлялись на свет разными, но все, как один, рождались профессионалами своего дела. Я смотрел на репродукции картин, созданных художником-железякой, по сути, безжизненным куском металла, и у меня захватывало дух... Хотя фотографии разорванных в клочья боевых кораблей землян, признаться, тоже впечатляли.

Была у железяк, как выяснилось, одна странность, на первых порах весьма затруднявшая исследования Стивенсона: машины не под каким предлогом не подпускали к своей планете чужаков. Как только нечто инородное приближалось к поверхности планеты на определенное расстояние, а именно 140 тысяч километров, оно уничтожалось. Никакая дипломатия не работала: инструкция на уничтожение, также как и способность к  творчеству, встраивалась в сознание каждого робота с момента рождения. Сопротивляться этой команде железяки не могли. Конечно, раз в пару лет кто-нибудь из землян все же пытался прорваться к поверхности планеты: дураков и самоубийц хватало всегда. Роботам лишь оставалось приносить официальные извинения родственникам. С «законом 140» приходилось считаться.