В сетях обмана и любви - [45]

– Нет, Молли! Ничто не заменит им твой кров. – Помолчав, он добавил: – Если, конечно, у тебя достаточно любви, чтобы ее хватило на всех. Я уважаю взгляды Клитуса, но, что было хорошо для него, было бы смертельно, например, для меня и для моей семьи, – он подошел ближе и взял ее за плечи. – И для тебя, Молли. Усыновление в приемных семьях причинит боль не только детям. Потеря детей причинит боль и тебе.

Когда он попытался прижать ее к своей груди, Молли отступила.

– Я думала об этом. Но что, если я слишком самоуверенна?

Молли прошла в конец крыльца и села в тень на одно из кресел-качалок. Рубел сел по соседству на качели, желая, чтобы и она пересела на них.

– Что, если Клитус прав… во всем? – продолжала Молли.

– Я так не думаю. Это хороший старый дом. Он такого не построит.

– Он считает, что я вбила себе в голову очередную глупость. Я старалась объяснить ему, но он настаивает на строительстве нового дома… на моей земле.

– Он влюблен в тебя, Молли. Он хочет, чтобы у тебя было все самое лучшее, а это, по его мнению, значит – новое. Я могу понять Клитуса.

– Что ты можешь?

– Понять, – повторил Рубел. – Я не говорю, что согласен с ним.

Рубел отталкивался от земли каблуками сапог, медленно раскачивая качели. Запах жимолости наполнял ночной воздух. Вдруг он понял, что давно уже запах жимолости напоминает ему о Молли. Жимолость цвела в ту ночь, когда они с дядей Бейлором вошли в Блек-Хауз, чтобы потанцевать, и аромат цветущих кустарников точно так же наполнял тогда ночной воздух и остался с тех пор в его памяти живым напоминанием о Молли Дюрант. Каждый раз, когда он чувствовал запах жимолости, он вспоминал о ней. Этот запах звал его вернуться и требовал, чтобы Рубел поскорей прислушался к зову.

– Я благодарна тебе, Джубел.

Он усмехнулся.

– На самом деле благодарна. Ты ясно показал, что мне надо делать, как поступать.

– И как же?

– Бороться, – сказала она. – Ты показал, как надо бороться за то, во что я верю, за то, чего хочу добиться, ты показал, как мне бороться за счастье моей семьи… – Молли усмехнулась, – и даже за этот полуразрушенный дом.

– За стоящие вещи обычно в жизни всегда приходится бороться. Я это знаю из собственного опыта.

И Рубел знал: ему предстоит продолжать борьбу, ему еще придется столкнуться с немалым числом неприятностей, прежде чем он решится рассказать Молли правду о самом себе.

– Можешь ли ты мне помочь еще в одном деле?

Ее вопрос, прозвучавший так печально, удивил его, ком подступил к горлу. Рубел перестал отталкиваться от земли каблуками. Он наклонился вперед, упершись локтями в колени. Руки Молли, крепко стиснутые в кулачки, лежали на расправленной на коленях юбке. Он хотел дотронуться до них, но не посмел.

– Ты же знаешь, я помогу, – сказал он наконец. – Все, что скажешь!

– Ну, вероятно, не все, – засмеялась она, – но то, о чем я тебя попрошу, не опасно и законно.

– Короче.

– От этого старого дома начинаются мои владения, тысяча акров земли, большая часть которой поросла лесом, не имеющим, как утверждает Клитус, никакой ценности.

– Что, Молли? Не собираешься ли ты сказать, что хочешь продать землю?

– Ни за что! – он услышал горечь в ее голосе.

Когда Молли продолжила, Рубел начал понимать, почему в ее словах сквозила горечь.

– Клитус хочет продать большую часть земли. Он даже нашел покупателя.

– С твоего согласия?

– Нет, но… – Молли замолчала, потом, наконец, призналась: —… я не могу просить Клитуса сделать это, он будет против.

Рубел облизал в задумчивости губы.

– Прости, но я тоже могу не согласиться.

– Я хочу продать малую часть леса, но я не знаю, как… как разговаривать с людьми, что спрашивать…

Рубел смотрел на нее, размышляя.

– Я не знаток в подобных сделках, Молли. Клитус знает толк в этом деле больше меня.

– Я прошу тебя.

– Ты помолвлена с Клитусом.

– Я не помолвлена.

– Ну, это формальность. Ты не доверяешь ему?

– Конечно, доверяю, он самый лучший человек, которого я знаю. Просто… ну, он не хочет, чтобы я делала это. Он не думает, что лес дорого стоит.

– Клитус работает в единственном банке этого лесного края, и он так считает? Не может быть!

– Он сказал, Латчер и Мур – янки.

– Война окончилась, он не слышал?

– Он сказал, что Техасский лес не похож на Северный, он сказал, что рано или поздно лес выдохнется, и когда это произойдет…

– Молли, есть множество людей, которые считают то же самое, но поверь мне, те, кто лучше остальных разбирается в этом, сходятся на том, что добыча леса в Восточном Техасе превратилась в настоящую отрасль промышленности на долгое время. Иначе для чего «Л и М» собирается проложить здесь железную дорогу?

Молли вздохнула.

– По каким еще причинам ты не обращаешься к Клитусу с этой просьбой?

– Он не одобрит меня.

Рубел сцепил пальцы и уперся в них подбородком в ожидании, когда она продолжит.

– Как ты сказал, Клитус влюблен в меня, он хочет для меня самого лучшего, вернее, того, что, он считает, будет для меня наилучшим.

– И это «наилучшее» не включает твоих братьев, сестру и… – Рубел кивнул в сторону дома, – ремонт Блек-Хауз?

– Он не хочет, чтобы я зарабатывала деньги, используя дом.

– Это и есть та причина, по которой ты не сдавала комнаты лесорубам?