В сетях обмана и любви - [43]

В угасающем свете дня она внимательно посмотрела на сломанную ступеньку крыльца. Джаррет не только привел в Блек-Хауз постояльцев и посетителей таверны, тем самым существенно пополнив бюджет семьи, но он заметил и кое-что еще, сломанную ступеньку, например, отшелушившуюся краску, нуждающихся во внимании детей…

– Я не могу выгнать этих парней на улицу, Клитус.

– Тогда отошли их в Тримбл.

– Тримбл – городок компании, лесорубам других компаний не разрешается жить в Тримбл.

– Пусть скажут, что они из «Тримбл». Кто проверит?

– Ты говоришь, они должны солгать? И я должна им солгать, что их примут в Тримбл?

Вздохнув, Клитус попытался обнять ее, но Молли засопротивлялась.

– Они останутся, Клитус. Все!

– И Джаррет тоже?

– Клитус, пожалуйста, пойми, мне нужны деньги!

– Нет, это ты ничего не понимаешь, милая, – он снова потянулся к ней.

На этот раз Молли позволила обнять себя, чувствуя вину, что долго не разрешала это прежде.

– Выходи за меня замуж, Молли. Я хочу заботиться о тебе, и я смогу позаботиться о тебе.

Она видела, как дернулся его кадык.

– А дети?

Он еще крепче прижал ее к себе.

– Ты слышал, что сказал Тейлор? Они собираются забрать у меня детей!

– Можешь ли ты осуждать их? После того, как в их присутствии этот мужчина вломился в твой дом с тремя лесорубами в твердой уверенности, что ты разрешишь им остаться! Ты не понимаешь, как это все выглядело? Или тебя это не волнует?

Его последний вопрос резанул ее до глубины души. Она вырвалась из его объятий.

– Конечно же, волнует! Я волнуюсь за детей! Я волнуюсь за свою семью!

Она посмотрела на сломанную ступеньку, перевела взгляд на нескошенную дорожку, где сорная трава блестела под луной серебряными дротиками и взглянула на висевшие на одной петле ворота.

– Я волнуюсь за дом! Джубел сказал, они помогут с ремонтом.

Молли в отчаянье посмотрела на Клитуса.

– Мне нужны деньги, а также их помощь, Клитус.

– Молли, будь рассудительна! Я понимаю твою привязанность к Блек-Хауз, но этот дом уже ничего не стоит. Выходи за меня! Я построю тебе новый дом!

Дверь со скрипом открылась. Бетти, Цинтия и Джимми Сью стали спускаться с крыльца.

– Осторожнее на ступеньках, – предупредила Молли, – и спасибо, что пришли.

Бетти усмехнулась через плечо:

– Мы вернемся на танцы в субботу.

– Танцы? – Клитус открыл рот от изумления. – Танцы? Вот это да! Ну, Джаррет слишком далеко заходит!

Он собрался было войти в дом, но Молли удержала его.

– Я сама разберусь, Клитус! Я думаю, сейчас тебе пора уходить.

– Уйти? Оставить тебя одну с четырьмя холостыми мужчинами в доме?

Она с раздражением посмотрела на него. Клитус подошел к Молли и притянул ее к себе. Она позволила это, будучи в замешательстве от его последнего вопроса.

– Ты, конечно, плохого мнения обо мне, такого же, как все в нашем городе!

Воспоминание об объятии Джубела на этом же крыльце двадцать четыре часа назад стремительно нахлынуло на нее. Распутница? Они правы? Все они – правы или нет?

– Выходи за меня, Молли!

Его губы дотронулись до ее губ. По крайней мере, Клитус все еще хочет жениться на ней, несмотря на то, что он тоже невысокого мнения о ее образе жизни. Эта мысль скорее обижала, нежели успокаивала. Она повернула голову, подставив Клитусу для поцелуя щеку, а не губы. Но это напомнило ей о поцелуе Джубела – на кухне, сегодня утром. Тело Молли напряглось.

– Выходи за меня! Скажи мне «да» сегодня же!

– Ты знаешь мои условия, Клитус: мы оставим при себе детей и будем жить в Блек-Хауз.

– Молли, Молли, ну что нужно сделать, чтобы убедить тебя отказаться от наивных мечтаний? – Клитус снова потянулся к ее губам, и вдруг она поняла, что если не позволит ему поцеловать себя на прощанье, то никогда не избавится от него.

За этим занятием и застал их Рубел. Они стояли на середине крыльца, руки Клитуса окружали Молли, его лицо склонилось над ее, а губы прильнули к ее губам. Молли стояла спиной к дому, и Рубел не мог сказать, нравится ли все это ей или же она едва терпит. Так или иначе, ему это чертовски не нравилось.

Толкнув скрипящую дверь, он вышел на крыльцо.

– Извините, – сказал Рубел, но меньше всего он производил впечатление человека, действительно собравшегося извиниться, он сам знал это.

Молли выпрыгнула из объятий Клитуса, словно ее укусила ядовитая змея.

– Не могли бы вы предупреждать о своем вторжении, Джаррет? – проворчал Клитус.

Рубел внимательно смотрел на Молли. Она выглядела испуганной и отказывалась на него взглянуть. Клитус снова потянулся к Молли. Она оттолкнула его. Жених посмотрел на Рубела горящими от злости глазами.

– Смотри, что ты наделал, Джаррет! Ты ворвался сюда, как дикий боров, сметая все на своем пути! Ты не успокоишься, если не перероешь тут каждую пядь земли, не так ли?

– Клитус, – начала Молли.

Он оттолкнул ее руку.

– Если бы это зависело от меня, я бы усадил тебя и этих троих в ваш чертов автомобиль и немедленно выгнал бы из Блек-Хауз, – Клитус посмотрел на Молли, она была расстроена. – Кого ты выбираешь, Молли: он или я?

– Клитус, нет, ты не можешь просить меня выбрать между моими средствами существования и мужчиной, которого я…

Она запнулась, и глаза Клитуса сузились. Молчанием он побуждал ее выговорить «люблю». Рубел затаил дыхание. Она не любила Клитуса Феррингтона! Как могла она думать, что любит его? Если она сейчас скажет это, то просто солжет.