В сердце леса - [48]
Утро было хмурое, легкий ветер раскачивал деревья, ветки скрипели, и иной раз трудно было установить происхождение шума. По небу плыли облака. Солнце вдруг скрылось, и лес погрузился в зловещий сумрак. Две птицы, взмыв в воздух, с тревожным криком полетели над озером, и у меня не выходила из головы история, слышанная в моей предыдущей экспедиции.
— Слыхали вы анекдот о человеке, которого поймали индейцы Шингу?
— Нет.
— Они вонзили в него семнадцать копий и снесли ему полбашки. Когда друзья нашли его, они спросили: «Как ты себя чувствуешь?» — «Прекрасно, — ответил он, — только ужасно больно смеяться».
Мы шли, вглядываясь в следы. Я то и дело показывал Дилтону приметы, которые обнаружил накануне, и Дилтон хриплым шепотом сообщал мне, что он о них думает. Дилтон отнюдь не был убежден, что следы принадлежат индейцам, но на него действовал мрачный лес и хмурый день, он говорил низким, свистящим шепотом. Я вглядывался в чащу и думал, наткнемся мы на суйя или нет. Добравшись до второго озера, я стал всматриваться в дальний берег, отделенный от нас широкой полосой зловонной пены. Мне показалось, что на другом берегу за завесой листьев мелькает какой-то силуэт. Я замер и стал следить. Если это человек, что нам делать? Ползти вокруг озера? Суйя нас услышат. Тогда они либо исчезнут в лесу, либо устроят засаду. Быть может, будет лучше… Но в это время выглянуло солнце и осветило силуэт: это оказался гнилой ствол дерева, привалившийся к суку.
Мы отправились дальше.
Поиски уводили нас в чащу леса, и я все отчетливее слышал за собой шаги Дилтона. Когда охотник идет один, он прислушивается к лесному шуму и бессознательно исключает из него звуки собственных шагов, но треск и хруст сучьев под ногами товарища для него все равно что помехи на экране радиолокатора. Этот шум действовал мне на нервы. Я был как ослепленный человек, который ощупью пробирается в комнате убийцы.
Мы уже прошли полпути, как вдруг Дилтон зашипел на меня. Вдали я услышал легкий шелест; мы присели за кустами. Это были слабые, приближающиеся к нам звуки, которые раздавались через одинаковые промежутки времени, словно торопливые семенящие шаги выстукивали слова: «Я куда-то иду, я куда-то иду». Я слушал, затаив дыхание. Потом встал на колени и нашел в листве просвет. Дилтон щелкнул затвором. За кустами и пнями я заметил вереницу движущихся теней.
— Лесные свиньи, — засмеялся Дилтон. Они легко и проворно бежали сквозь чащу. Был уже полдень, свиньи торопились на водопой.
Впоследствии я не раз возвращался на эту тропу, но так и не встретил ни одного суйя. Однако я чувствовал, что встреча их с кабокло неминуема. Если Орландо и Клаудио ничего не предпримут, дело может кончиться печально.
Дилтон же отнесся ко всему спокойнее и, вспоминая об этом случае, говорил:
— Индейцы Адриано, потерявшие свои горшки.
Глава XIII
ИНДЕЙЦЫ УБИВАЮТ
ОХОТНИКОВ ЗА КАУЧУКОМ
Через несколько дней у большой излучины Шингу выше Диауарума появилась флотилия Орландо. Долгое время она медленно двигалась по воде, и наконец к берегу пристало большое каноэ, за рулем которого сидел Жозе. Плывшие на других лодках дали револьверный залп: у них кончился бензин. Остаток пути они позорно дрейфовали и прибыли полчаса спустя.
Когда лодки были разгружены, Орландо сказал нам, что в нижнем течении Шингу серингейро — сборщики каучука — оставляют муку, отравленную мышьяком, в таких местах, где ее. могут найти индейцы, совершающие набеги. Среди индейцев племени кубен-кран-кегн уже насчитывается сорок жертв.
В свою очередь, мы сообщили ему, что несколько дней назад мимо Диауарума прошла группа индейцев кайяби. Они рассказывали, что на западной окраине леса у них не было никаких столкновений с серингейро, но им известно, что недавно двоих серингейро убило племя журуна. Это было происшествие посерьезнее и поважнев, чем предполагаемое столкновение с суйя, так что моя индейская тропа и ваурские горшки могли подождать до следующей экспедиции.
Наутро, позавтракав, мы отправились к стоянке журуна. Мы быстро плыли вниз по реке — аэрофотоснимки помогали нам обнаруживать и обходить подводные мели.
К вечеру в восточном краю неба поднялся столб черного дыма.
— Индейцы? — с опаской спросил я.
— Журуна. Их деревня стоит за двумя поворотами реки.
Орландо сказал, что кроме журуна в этих местах, в двух днях пути вверх по реке Манисауа-Миссу, живут только миахао. Название этой реки означает «вода племени манисауа». Это племя уже давно исчезло; возможно также, оно-то и было известно под названием миахао (это слово, по-индейски означает просто-напросто «племя, названия которого мы не знаем»). Никто изцивилизадо или индейцев, которые поддерживали контакт с белыми, не встречались с миахао, но Сержио, который ехал в одной лодке со мной, во время последней экспедиции видел дым их костра.
Сержио отправился к этому костру вместе с одним индейцем журуна и Мурильо, другом Орландо.
— И вот, Адриано, я увидел красивую черную пуму. Она стояла на берегу и смотрела на меня. Пума — единственное животное, которое я еще ни разу не убивал.
Я выстрелил из ружья. Бум! Пума упала в воду и поплыла.
Автор книги много лет работал в странах Африки (к югу от Сахары) в качестве корреспондента ТАСС. Книга В. А. Корочанцева не беглые путевые заметки, а итог внимательных и долгих наблюдений за жизнью народов Камеруна, Верхней Вольты, Берега Слоновой Кости и других стран.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«… Покамест Румянцев с Крузенштерном смотрели карту, Шишмарев повествовал о плаваниях и лавировках во льдах и кончил тем, что, как там ни похваляйся, вот, дескать, бессмертного Кука обскакали, однако вернулись – не прошли Северо-западным путем.– Молодой квас, неубродивший, – рассмеялся Николай Петрович и сказал Крузенштерну: – Все-то молодым мало, а? – И опять отнесся к Глебу Семеновичу: – Ни один мореходец без вашей карты не обойдется, сударь. Не так ли? А если так, то и нечего бога гневить. Вон, глядите, уж на что англичане-то прыткие, а тоже знаете ли… Впрочем, сей предмет для Ивана Федоровича коронный… Иван Федорович, батюшка, что там ваш-то Барроу пишет? Как там у них, а? Крузенштерн толковал о новых и новых английских «покушениях» к отысканию Северо-западного прохода.