В сердце леса - [18]

— Да просто провести здесь время, — услышал я в ответ. — Ему тоже, как и нам, хочется поразвлечься.

Иными словами, индейцы не занимаются грязными сплетнями в нашем смысле слова, но когда кто-нибудь из них может рассказать интересную историю, он садится с женой в каноэ и едет в Васконселос к Орландо.

Теперь я начал понимать, что именно на этой приветливости и внимании к индейцам в Васконселосе и зиждилось «королевство» Шингу. Идея приказа и наказания индейцам недоступна, поэтому как-либо улучшить их жизнь можно, лишь умело воздействуя на отдельные личности и учитывая отношения между индейцами внутри племен. Возможно, все те праздные разговоры, которые Орландо вел с индейцами, служили достижению какой-то более важной цели. В чем она состоит, мне еще было неясно, но, по всей видимости, традиционное миссионерское триединство — религия, образование и санитария — было тут ни при чем. У проблемы, казалось, была та же изнанка, что и у моего отношения к посту Капитан-Васконселос. Когда вылезаешь из самолета, отягощенный критериями цивилизованного человека, пост кажется никому не нужным грязным свинарником. Когда же возвращаешься из джунглей, Васконселос предстает перед тобой прекрасным оазисом в пустыне. Быть может, Орландо пытается сделать нечто большее, чем заметно на первый взгляд?

Глава IV ЛОВЛЯ РЫБЫ ПРИ ПОМОЩИ ЯДА

С едой в Васконселосе всегда туго, и в один из особенно голодных дней я заглянул в свой рюкзак. Под носками и свертками с предметами, предназначенными для меновой торговли, я обнаружил ласты, маску и дешевое ружьишко для подводной охоты.

Что ж, попробуем заняться промыслом рыбы!

Спускаясь к реке, я старался показать индейцам, которые пришли на пост из окружающих деревень, что я рыбачу не в первый раз. На одном из самых высоких деревьев сидел воин из племени камайюра. Натянув тетиву лука, он подстерегал добычу. Индеец наблюдал за рекой, которая была так прозрачна, что на десятифутовой глубине можно было различить поблескивающие серебристые черточки. В реке плескались две женщины племени мехинаку. Их гибкие спины были раскрашены краской уруку[11]. Я надел ласты и маску с дыхательной трубкой. Ничего не сказав индейцам, — они тоже ни о чем меня не спросили, — я вошел в реку и поплыл по течению.

В воде было шумно. Подводный мир всегда представлялся мне безмолвным, но сейчас каждые 30–40 секунд мимо меня, спасаясь от погони, проносились рыбы, они пробивали водную гладь и тут же падали обратно, вздымая фонтаны брызг. Когда я учился охотиться, я всегда, заслышав всплеск, подходил к воде. Мне казалось, что в реку прыгнул по меньшей мере олень или кабан. Когда плывешь под водой, чувствуешь эти всплески гораздо сильнее. Кажется, будто вокруг тебя рвутся глубинные бомбы.

Нырнув на дно, я с удивлением обнаружил, что на упавших в реку деревьях сохраняется листва, отчего в речных глубинах было как в сумрачном лесу. Рыбы покрупнее — вроде туканаре[12], — быстрые и сильные, словно крейсеры, подкарауливали здесь добычу. Я задержался около этих темных гротов гниющей листвы, высматривая, не блеснут ли глаза, не шевельнется ли еле приметно хвост одного из этих чудовищ, которые стоят неподвижно против течения.

В том месте, где дно было песчаное и вода прозрачна, индейцы мыли свои горшки; тут ходили дозором пираньи[13], которых часто описывали путешественники по Амазонии. Об этих рыбах-людоедах пишут много страшного, часто преувеличивая, потому что в таких городках, как Куяба и Манаус, иностранцам среди прочих достопримечательностей показывают места реки ниже боен, где обезумевшие от крови пирайи могут буквально за минуту начисто обглодать человека или корову. В других условиях они тоже опасны, но, конечно, явным преувеличением следует считать утверждение одного автора, будто «кроме новичков, нет людей, настолько безумных, чтобы купаться в бразильской реке». Однако интендант оксфордско-кембриджской экспедиции, в которой я раньше участвовал, снабдил каждого из нас толстыми резиновыми сапогами, полностью закрывавшими бедра. Я прожил год в джунглях и часто наблюдал, как пирайи острыми зубами жадно обгладывали отбросы, плававшие на поверхности воды. Но я ни разу не видел, чтобы пирайи нападали на живые существа, разве что на пойманных на удочку рыб. В таких случаях рыбу иногда’ извлекали из воды с оторванным хвостом. В этой маленькой речке пирайи выглядели как бездумные роботы, курсирующие вверх и вниз по реке, пока малейший беспорядок, словно электрический разряд, не привлечет к себе всех сразу. Они были в непрерывном движении, и стрелы индейцев поражали немногих. Но из ружья подстрелить их нетрудно, думал я, осторожно продвигаясь вперед. Сбоку тела их казались шириной с суповую тарелку, и если приблизиться к ним под прикрытием мути, поднятой купающимися индейцами, то весь их косяк пройдет в каких-нибудь двух-трех футах от меня. Казалось, поразить их было так же легко, как и колющих скатов[14], сидевших в прибрежной грязи буквально друг на друге. Несколько дней назад один неосторожный мальчик, на «ступив на такого ската, сильно поранил ногу.