В сердце Африки - [8]

Нагрузив верблюдов, они потянулись через пустыню назад. Это странствие показалось Нахтигалю томительно долгим: он сильно страдал от утомления и голода. Шли кочевники не торопясь, останавливаясь подолгу на хороших пастбищах и рассылая разведчиков. Если те открывали по-соседству богатый купеческий караван, сейчас же начинались совещания, как бы удачнее и легче овладеть им.

Через несколько недель кочевники добрались до озера Чад. Здесь путешественник опять мог любоваться множеством разных животных и птиц, оживлявших его берега. Только среди гиппопотамов ходила какая-то заразная болезнь, потому что много трупов их валялось по берегам. На отмелях там и сям виднелись больные звери вокруг которых в неподвижной печали стояли другие.

Рис. 8. На верблюде.

Еще несколько дней утомительных переходов, и, наконец, Нахтигаль достиг Куки. Торопливым шагом проходит он Дендал, поворачивает в знакомый переулок и… но где же дверь в его квартиру? Правда, он пробыл в отсутствии год, но не мог же забыть за это время входа в дом. Где же этот вход? Перед ним была стена. Путешественник стучит, кричит и, наконец, слышит за стеной шаги.

— Здесь квартира табиба (врача)?

— Здесь, — только хозяин замуровал дверь; обойди кругом.

Отсутствие Нахтигаля длилось так долго, что хозяин уничтожил пролом, который был сделан нарочно для удобства путешественника.

У входа его встретил изумленный и обрадованный Мохамед Эль-Катруни.

— Ведь это же табиб! — воскликнул старик. — Эль-хамдлиллах (слава богу)! повторял он без перерыва, провожая в дом вернувшегося Нахтигаля.

У себя Нахтигаль нашел кое-какие перемены, но в общем все обстояло благополучно. Правда, исчез один попугай, все обезьяны умерли от какой-то болезни, зато подаренная ему султаном лошадь имела прекрасный вид. Старый туземец, которому Нахтигаль оставил деньги и поручил заботиться о слугах и вещах, добросовестно исполнил его просьбу. За целый год он истратил на содержание всего только 30 талеров (около 60 рублей), из чего видно, как дешева жизнь в Куке. Он сообщил Нахтигалю, что уже не думал о его возвращении. В городе разнесся слух, будто Нахтигаль погиб в Борну в каком-то походе арабов, в котором он принимал участие.

На другой день начались неизбежные посещения, поздравления, угощения, от которых трудно было отказаться. А между тем Нахтигаль сгорал от нетерпения получить присланные ему за время его отсутствия вещи и, особенно, деньги. Ведь от этого зависело его дальнейшее путешествие.

Понемногу он получил от купцов вещи, но денег… увы. Привезший деньги купец мог только сказать:

— Хадж Брахим сказал мне в Мурзуке, что если тебя не будет в Куке, я могу пустить деньги в оборот. Я и поступил: купил рабов и товары, потому что все здесь говорили, что тебя нет больше в живых.

Так оправдывался купец, смущенный печальным выражением лица Нахтигаля.

— Да и денег-то немного, всего 300 талеров. Я отдам их тебе понемногу.

Эти деньги выслал Нахтигалю один его друг в Европе, который с трудом собрал их по подписке через газеты.

Вещи тоже далеко не оправдали ожиданий путешественника. Из писем он узнал, что берлинская академия послала ему 500 талеров, но где эти деньги, Нахтигаль так и не мог доискаться. Из другого письма он вычитал, что итальянский консул в Триполи поручил одному уехавшему оттуда в Борну купцу выдать Нахтигалю столько денег, сколько тот потребует. Но купец приехал в Куку и умер.

Таким образом, Нахтигаль, только что вернувшийся из тяжелого путешествия, оказался опять почти без всяких средств. Имевшаяся у него сумма должна была уйти на уплату разных долгов.

Как ни тяжело было положение Нахтигаля, он не пал духом, решил продолжать свои странствования и не возвращаться в Европу.

В сердце Судана

Несколько времени Нахтигаль прожил в Куке. Ему было очень тяжело на чужбине — без близких, без средств. Но все-таки он не отказался от мысли, проникнуть еще глубже в сердце Судана, чтобы посетить места, где еще не ступала нога европейца.

Больше всего его увлекала мысль посетить негритянские селения Вадаи. Правитель города Куки — шейх Омар не одобрял этого намерения.

— В этой стране я не могу оказать тебе покровительства. Тамошний султан не любит иноземцев. Подданные его ненавидят европейцев. Я боюсь, что твое посещение их страны кончится для тебя очень печально. Не забудь, кроме того, что там идет теперь междоусобная война с Багирми.

То же говорили и другие знакомые Нахтигаля. Тем не менее Нахтигаль решил отправиться в путь.

Но как пуститься в путь без денег? Сколько ни ломал себе Нахтигаль голову над этим, сколько ни ходил по знакомым богачам и купцам, умоляя ссудить ему деньги, он долго не мог добиться ничего. Они бы и готовы были помочь ему, но сами не имели денег, а предлагали товар — рабов и верблюдов, от продажи которых моя по выручить деньги.

Но Нахтигаль, конечно, на это не согласился. К счастью, в это время в Куку прибыл один купец из Марокко. Он согласился дать Нахтигалю 150 талеров с тем, чтобы тот дал ему расписку на 300. Нахтигаль с радостью согласился, хотя не знал, как он обойдется с такой малой суммой. Начальник города (шейх) Омар дал ему в слуги двух юрких и расторопных негров, — двенадцатилетнего мальчика Билму и семнадцатилетнего Мохамеда. Нахтигаль закупил необходимые вещи и в феврале тронулся из Куки в сопровождении небольшого каравана.