В садах чудес - [158]

Но вот воздух перед нами заколебался, как это бывает, когда смотришь сквозь подымающийся от кипящей воды пар. В колеблющемся воздухе корабль медленно начал увеличиваться. Затем быстрее, быстрее. Колебание воздуха прекратилось. Перед нами на воде замер большой красивый корабль, оснащенный и снабженный всем необходимым для дальнего плавания. Стройные смуглые гребцы спокойно и сосредоточенно ждали у весел. При общем молчании Марйеб протянул мне руку. Мы взялись за руки и ступили в воду. Беспрепятственно мы приблизились к нашему кораблю. Тотчас же спустилась веревочная лестница и мы по ней взобрались на палубу.

— Отец, не печалься, боги благосклонны. Я вернусь к тебе и к матери, к нашему острову я вернусь! — закричал Ми.

— Я возвращусь, Ахура, дождись меня! — крикнул я.

Ахура подняла к небу свои тонкие руки, моля о благословении. Гребцы налегли на весла. Корабль понесся стрелой и вскоре мы были уже далеко от берега.

Глава тридцатая Атина

На корабле не было кормчего, одни лишь молчаливые гребцы.

— Но как же мы определим направление нашего пути? — засомневался я.

— Корабль все знает и плывет, куда нам нужно, — улыбнулся Марйеб.

И вправду путешествие наше было на удивление приятным и безопасным. Мы плыли при чудесной погоде. Высокое ясное светлое небо гляделось в синюю прозрачную воду. Мы любовались морем. Корабль двигался быстро и легко. И уже через несколько дней мы встали на якорь в гавани у незнакомого берега. Здесь было совсем пустынно, никаких кораблей не было. Берег оказался каменистым, но вдали виднелась рощица невысоких деревьев.

— Это оливковые деревца, мать мне рассказывала о них, — сказал Марйеб, вглядываясь вдаль. — Из их плодов получают вкусное оливковое масло. Хорошо бы их выращивать и на нашем острове. Но подойдет ли им наш климат?

Я не ответил, оглядываясь по сторонам. Мне нравилась эта местность. Но я сразу предположил, что люди здесь не такие, как мы: не отличаются такой глубиной и стойкостью чувств. Впрочем это постыдно: думать так о людях, которых ты не знаешь.

Мы сошли в воду и по мелководью вышли на берег. Мы не были голодны, у нас на корабле все было. Мы не нуждались в отдыхе, потому что не успели устать.

— Как ты думаешь, — спросил меня Ми, — явиться нам к местным жителям пышно, со множеством слуг, или скромно, вдвоем?

— А откуда возьмется множество слуг? — в свою очередь поинтересовался я.

— Вот они, — Ми указал на гребцов.

— Давай покамест просто прогуляемся по берегу, а там решим, что делать дальше, — предложил я.

Мы направились к оливковой роще. Но вступить в нее так и не успели, потому что увидели людей, местных жителей. Это были — жилистый мужчина в короткой рубахе, в плаще и широкополой шляпе, и юная девушка, ровесница Ахуры, должно быть. Они возвращались со сбора оливок. Мужчина нес две полные корзины и, вероятно, собирался навьючить их на смирную лошадь, которая пощипывала чахлую траву, привязанная к невысокому каменному столбику, увенчанному мужской головой, видно, это было изображение какого-то местного божества. Девушка одета была в голубое складчатое платье, подпоясанное высоко под грудью, светлые мягкие волосы собраны на затылке в тяжелый узел. Брови у нее были темные, и глаза тоже темные и очень живые. Она, явно, делала вид, будто не замечает нас, а сама хотела, чтобы мы хорошо разглядели, какая она миловидная. Но вот нас заметил ее отец. Тогда она вскрикнула, притворяясь испуганной, схватила с земли покрывало шафранового цвета и поспешно закутала голову и обнаженные руки.

Мужчина обратился к нам на незнакомом языке. Я не понял, но Марйеб, которого отец многому обучил, ответил местному жителю. Позднее Марйеб сказал мне, что этот язык сильно отличался от родного языка его матери. Но в этом не было ничего удивительного, ведь прошло несколько веков. Отец девушки, разумеется, спрашивал, кто мы. Марйеб ответил, что мы чужеземцы, что мать его была родом откуда-то из этих земель, и он хотел бы увидеть родину своей матери. Мужчина, в свою очередь, рассказал о себе. Увидев нашу богатую одежду и украшения и узнав, что прекрасный корабль принадлежит Марйебу, он стал обращаться с нами очень почтительно. Его звали Филиппосом. Здесь, на этом берегу, он владел небольшим земельным наделом. Но был он горожанином, а не деревенским жителем. Филиппос указал вдаль, на холмы. Там теснились вокруг храма, украшенного наружной колоннадой, городские постройки. Филиппос сказал, что храм этот воздвигнут в честь местной могучей богини по имени Атина. Так же называется город, где они живут, и дочь Филиппоса тоже зовут Атиной. Сам Филиппос — гончар, изготовляет глиняную посуду и потому поселился в квартале гончаров под названием Керамик. Он человек небогатый, но он свободный гражданин города Атина. Пусть у него и немного имущества, зато его дочь очень умная и способная девушка, старая жрица богини приблизила его дочь и посвящает в тайны магического искусства прорицания. При этих словах девушка быстро глянула на Марйеба своими озорными живыми глазами. Ми поймал ее взгляд и скорчил забавную гримасу. Девушка снова закрылась покрывалом и видно было, что она едва сдерживает смех.