В ритме смелых желаний - [3]

– Она капризничала всю ночь, – бросил Бью, входя следом за ней в гостиную. – Я перепробовал все, что мог, чтобы успокоить ее, но ничего не помогло. Такое с ней впервые.

Огорчение, прозвучавшее в его голосе, немного смягчило Скарлетт. Возможно, Бью и был бабником и заядлым тусовщиком, если верить желтым газетенкам, – что могло объяснить то, как комфортно он чувствовал себя без рубашки, – но он явно заботился о своей дочери.

Что до матери девочки, Скарлетт видела достаточно газетных статей, чтобы прийти к выводу, что та сейчас либо в каком-нибудь реабилитационном центре, либо очень нуждается в том, чтобы отправиться туда.

Мэдлин снова громко захныкала. Бедняжке было очень плохо, впрочем, как всем собравшимся в этом доме.

Что ж, пора начинать отсчет времени, приближающий Скарлетт к отъезду.

Как так получилось, что вместо пожилой няни в его доме появилась модель из мужского календаря?

Обольстительная красавица с безупречной кожей, темно-карими глазами и шелковистыми черными волосами произвела на Бью неизгладимое впечатление. Но еще больше его поразила ее роскошная фигура, при взгляде на которую его охватило волнение, никак не желавшее улечься. Возможно, поэтому он повел себя немного грубо.

Но, черт подери, на то была веская причина.

Бью ожидал совсем другого. Где няня, которая годилась бы ему в бабушки, с широкой талией, седыми волосами, собранными в пучок, в спортивных брюках и туфлях на низкой подошве? Он согласился бы даже на особу с бородавками и вставной челюстью.

Бью мрачно смотрел на Скарлетт, пытавшуюся успокоить его дочь.

Даже ее имя было обольстительным.

Еще недавно он питал слабость к женщинам такого типа и при случае сразу бросался в бой. Но теперь вся его жизнь круто изменилась, и единственной женщиной, которой он уделял время, была эта сладкая пятимесячная крошка, которую он спас из когтей ее прожигающей жизнь и одуревшей от наркотиков матери.

Бью не заботили деньги – возможно, потому, что он никогда не нуждался в них, – но они очень пригодились ему, когда пришлось откупиться от своей бывшей, чтобы оформить единоличную опеку над Мэдлин. Дженнифер забрала деньги, подписала все необходимые документы и практически сбежала из их жизни к следующей звезде, которая, по ее мнению, могла бы помочь ей с карьерой актрисы.

Бью ничуть не беспокоил тот факт, что его использовали, но он не мог позволить, чтобы их ребенок стал пешкой в руках жадной до денег Дженнифер. Он увез малышку из Голливуда, чтобы она не привыкала к образу жизни, жертвами которого стало такое множество людей – включая его самого.

Возвращаться домой было не самым лучшим решением, потому что он знал, какой прием его ждет. Но он нуждался в поддержке родных, несмотря на то что ему пришлось выслушать много неприятных вещей от Кольта, Хейса и Нолана, когда он появился дома после многих лет отсутствия… с ребенком на руках.

К счастью, его братья и их жены сразу приняли Мэдлин и теперь души в ней не чаяли. И этого было достаточно. Бью не волновало, как окружающие относились к нему самому, главное, чтобы его дочь росла, окруженная любовью.

В его жизни творился бардак, его будущее оставалось туманным. Черт, он даже не мог загадывать дальше сегодняшнего дня. Единственное, что он твердо знал, так это что за два дня до Рождества должна состояться премьера фильма с его участием.

Бью целиком и полностью сосредоточился на Мэдлин, делая все возможное, чтобы обеспечить ее стабильностью в жизни и любящей семьей. Звонки от его нового агента не имели значения, премьера фильма не имела значения, интервью и сообщения для прессы, которые ожидали от него, чтобы сделать рекламу фильму, тоже ничего не значили.

Сказать, что Бью выдохся, значило ничего не сказать.

Он нуждался в уединенном месте, чтобы собраться с мыслями, и он нашел его в успокаивающей безмятежности семейного ранчо.

К сожалению, сосредоточиться будет нелегко, когда красотка, наподобие тех, что красовались на разворотах мужских журналов, останется с ним под одной крышей этого небольшого домика, в котором он остановился, пока не состоится официальное открытие ранчо-пансионата, что ожидалось через несколько месяцев. Мечта старика Эллиота наконец сбудется.

Бью задавался вопросом: как получилось, что он дошел до того, что нуждался в ком-то? Он всегда гордился своей самостоятельностью и независимостью. У него были дома по всему миру, машины, которые могли вызвать зависть у любого мужчины, даже свой собственный остров, но сейчас ему хотелось быть здесь, рядом со своими родными – желали они его присутствия здесь или нет.

Бью отвернулся от этой земли и своей семьи много лет назад. Он сделал так не специально, просто его затянуло в водоворот славы и успеха. Так дни складывались в месяцы, а месяцы в годы, и время летело невообразимо быстро.

Но теперь он вернулся, и, хоть братья злились на него, они разрешили ему остаться. Пусть и временно, но хоть так. Бью понимал, что они смилостивились только ради Мэдлин, но воспринял это без упреков.

– У нее режутся зубки.

Бью вернулся в реальность и удивленно посмотрел на няню.

– Зубки? Но ей всего пять месяцев.