В прицеле «Бурый медведь» - [24]

– Эх, была не была, – махнул он рукой и во весь дух помчался к своим, петляя, как заяц.

Слева от него поднялось два земляных фонтанчика от пуль. Геркушенко вскрикнул, на какой-то миг остановился, подхватив левую руку правой, но тут же упал и скатился в траншею. Жив или убит?

«Риск есть риск, на войне без него не обойтись», – размышляю я и тут же срываюсь с места, падаю невдалеке от траншеи и перекатываюсь в нее. С бруствера валюсь на руки товарищей, на меня падает Адров, а за ним Хромов. Ощупываем себя. Не ранены ли? Вгорячах можно и не заметить.

– Целы! – облегченно выдыхает Павел.

Слышим: стонет Геркушенко, которого перевязывает рослый боец, взяв бинт из его же санитарной сумки. Мы немало удивляемся, когда видим, что пуля попала в рубец его левой руки.

– Каты! Гады ползучие. Як вони в то место попали? Чи магнит який тут заложен…

Геркушенко еще долго ворчит, а мы смотрим, как догорает и с грохотом обваливается крыша сарая.

Другой раз – это было уже в июне – облюбовали мы позицию на северной стороне поселка Демидовка. Залегли на рассвете. В полдень обнаруживаю: к оврагу по тропинке вышагивает гитлеровец. В руках у него котелки. Идет с ленцой, как будто и не на войне. Ну как упустить такую добычу? Навожу на него перекрестье снайперского прицела. Целюсь в грудь. Жму на спусковой крючок. Гитлеровец падает, котелки катятся по тропинке. А мне не дает покоя мысль: почему этот фашист появился на тропинке днем, да еще так уверенно? Ведь немцы ходили по ней только ночью. Днем не смели – нас боялись. А этот… Выходит, он не знал, что тропинка у нас на прицеле. А раз так, значит, он новенький.

Быть может, у немцев в обороне новая часть? И мне вспомнился лейтенант Штанов, который говорил, что снайпер не только сверхметкий стрелок, но и внимательный наблюдатель и отличный разведчик.

О своих наблюдениях я доложил командиру роты. В том же духе высказались и снайперы Адров, Бажанов и Хромов.

Вскоре разведчики дивизии взяли «языка», который показал, что сюда прибыла 17-я гренадерская дивизия. Ею командовал генерал Ляш. Дивизия перебазировалась из Франции, и ее солдаты, привыкшие к легким победам в Западной Европе, лишь понаслышке знали о советско-германском фронте.

Меры, принятые по данным разведки, к сожалению, запоздали. Во второй половине июня после мощного артналета по позициям, которые занимали первый и второй батальоны 528-го стрелкового полка, гренадеры перешли в атаку. Силы оказались неравными, и наши подразделения вынуждены были отойти с высоты. Разрывом снаряда повредило «максим» Семы Марчукова, двоих из расчета ранило. Гитлеровцы метались по высоте, добивая наших раненых. На каждый наш выстрел фашисты открывали шквальный огонь. Мы залегли в низине в наспех отрытых окопах, сохранив за собой плацдарм на западном берегу Миуса. У снайперов теперь было немало целей, но и опасности не меньше. За кустиком вблизи разбитого окопа гитлеровец присел возле убитого и начал стаскивать с него сапоги.

«Не дам гадине мародерствовать», – решаю я. Стреляю, и враг уткнулся носом в землю. Переношу нити прицела на немецкого офицера. Снова стреляю. Офицер падает. Но тут где-то рядом загрохотали взрывы. Меня подкидывает вверх взрывными волнами. К счастью, остаюсь цел.

Но вот по высоте, занятой противником, открыла огонь наша артиллерия. Мы приободрились. Поступила команда: «Контратаковать противника, отбить ранее утраченные позиции».

Фашисты обрушили на нас огонь всех видов оружия. Мы несли потери. Неужели ночью придется отходить на восточный берег? Но тут по фашистам ударили «катюши». Заплясали огненные фонтаны. Гренадеры дрогнули, и мы вновь заняли позиции на высоте. Правда, противник не унимался. Перед нами вскоре показалась цепь гренадеров. Ружейно-пулеметным огнем мы прижали их к земле. Цепь поредела и попятилась назад. Уж тут наши снайперы поработали на славу!

Вот что писала наша дивизионная газета «За Родину „19 июня 1943 года: «Подлинный героизм проявил красноармеец А. В. Адров. После каждого уничтоженного немца радостно восклицал он: «Получай, гадина, два метра!“ Так храбрый воин за день боевых действий истребил 16 гитлеровцев.

Отличился и снайпер Егор Мефодьевич Бажанов, уничтоживший в боях в районе бумфабрики 13 фашистов». Оба снайпера были награждены орденом Красной Звезды.

Оборона на нашем участке опять стабилизировалась. Мы продолжали «охотиться», меняя позицию за позицией.

Футбольный матч сорван

На короткий отдых мы расположились в подвале, сложенном из серого камня-известняка, каких немало в поселке Демидовка. Подкрепились сухим пайком – сухарями да американской тушенкой. В подвале было прохладно и уютно. Обстановка, можно сказать, располагала к задушевной беседе. Такие минуты – самое подходящее время, когда комсорг может поговорить с людьми. Я достал из кармана номер журнала «Блокнот агитатора», перелистал его:

– Послушаем-ка «Слово Фомы Смыслова».

В журнале регулярно печатался раешник, полюбившийся бойцам. Вот и на этот раз снайперы с интересом слушали бывалого солдата Смыслова, его рассказ о фронтовых делах, изобилующий шутками и прибаутками. Да и у наших ребят нашлось острое словцо, и мы вдоволь посмеялись. А смех – это, если хотите, новый заряд бодрости.