В предгорьях Урала - [62]

Оратор взбил хохолок и бросил небрежно:

— В свете этого мы считаем, что затея коммунистов с захватом власти в Зауралье потерпит полное фиаско.

Увидев входившего Батурина с группой вооруженных фронтовиков, Карнаухов вытянул шею и беспокойно перевел взгляд на Кузьму Озерова. Тот, придерживаясь рукой за кресло, поднялся на ноги.

— Что вам угодно? Здесь происходит заседание.

— Объявляю его закрытым. Господа, вы арестованы, — поднявшись на трибуну, громко сказал Епиха. — Всякая попытка сопротивления будет подавлена оружием. Город в наших руках.

В зале начался переполох. Часть меньшевиков кинулась к выходу, но наткнулась на красногвардейцев Батурина и заметалась.

Озеров бросился к телефону. Связь со станцией была прервана. Осип со своими дружинниками предусмотрительно выключил телефоны меньшевистского Совета и штаба гарнизона.

— Вы ответите за насилие, — подскочил Карнаухов к Батурину.

— Убрать эту контру, — прогремел голос Епихи.

Раздался стук винтовочных затворов, и двое красногвардейцев стали подталкивать упиравшегося Карнаухова к выходу.

— Обыскать остальных!

Епиха поставил у входа усиленный караул и вышел с остальными красногвардейцами на улицу. Ночь была светлая, морозная. Под ногами хрустел снег.

Со стороны казармы доносилась пулеметная стрельба и ружейные выстрелы. Небольшой отряд Батурина ускорил шаги. Шемет плотным кольцом окружил здание гарнизонной роты и с помощью восставших солдат стал выбивать засевших на втором этаже офицеров. Бой разгорался.

В это время комнаты Укома наполнялись все прибывающими вооруженными фронтовиками. Послышался первый телефонный звонок. Григорий Иванович взял трубку.

— Почта, телеграф и телефонная станция заняты. Установил полный контроль, — услышал Русаков бодрый голос Осипа.

Через несколько минут раздался звонок из казначейства. Говорил Федотко.

— Пришвартовался без аварии. Казначея запер в кубрик. Охранников загнал на нижнюю палубу, — произнес он хрипловато.

— Охраняй, — четко сказал Русаков.

— Есть охранять, — послышался в ответ голос матроса.

Стрельба возле казарм усилилась. Вскоре на помощь Шемету явился с отрядом дружинников Епиха.

В сухом морозном воздухе выстрелы звучали особенно гулко. Прислушиваясь к ним, перепуганные обыватели прятались в подвалах.

Спешившиеся казаки под командой Шемета вместе с дружинниками Батурина продолжали выбивать офицеров из казармы. Заняв более выгодную позицию, белогвардейцы не прекращали огня.

Особенно беспокоил дружинников пулемет, установленный в слуховом окне. Охватывая значительную площадь казарменного двора и соседний переулок, он прижимал атакующих к стенам, лишая их возможности делать перебежки.

Нужно было во что бы то ни стало выбить пулеметчиков. За это дело взялся Степан Черноскутов, зверинский казак. Прицепив к поясу две гранаты, он стал взбираться по водосточной трубе на крышу и, достигнув ее, метнул гранату в слуховое окно. Раздался грохот взрыва. Отброшенный воздушной волной, Черноскутов поскользнулся на крутом склоне крыши. Стоявшие у стены видели, как промелькнуло тело Степана и упало на булыжник.

Шемет приподнял окровавленное тело друга и с помощью дружинников занес Черноскутова в помещение.

Пулемет на крыше замолчал. Наступавшие ворвались на второй этаж и после короткой схватки обезоружили яростно сопротивлявшихся офицеров.

К утру все было кончено. По улицам разъезжали красногвардейские патрули, задерживая подозрительных.

Глава 42

В ту ночь Пашка Дымов, заслышав выстрелы в городе, поспешно собрал свою ватагу и, пользуясь суматохой, начал грабить богатые дома.

На рассвете он подошел к каменной ограде фирсовского дома и постучал в тяжелые, окованные жестью ворота. На стук вышла стряпка Мария. Прокопий исчез, куда-то с вечера. Увидев вооруженных людей, женщина открыла калитку. Пашка поднялся по лестнице и, толкнув ногой дверь, вошел в гостиную. Там царил полумрак. Слабый свет лампады падал на стекла старинного буфета, освещая стопки серебряной с позолотой посуды, богатую мебель и ковры.

В ночном халате, с подвязанной рукой показался дрожавший от страха Никита и сделал попытку скрыться в соседней комнате.

— Геть, старый ворон! — гаркнул Пашка. — Где прячешь золото?

— Никакого у меня золота нет, кто вы такие? — Здоровая рука Никиты беспокойно забегала по краям халата.

— Мы партия анархистов, самый ре-волю-цион-ный отряд, — ответил Дымов и, повернувшись к своей шайке, скомандовал:

— Очистить буфет от пыли!

Двое бандитов принялись вытаскивать серебро, пряча его в мешки. Остальные рассыпались по комнатам обширного фирсовского дома.

Вернувшись накануне вместе с Сергеем после очередного кутежа у Элеоноры, Никодим, не раздеваясь, спал на своей кровати. Скрипнула дверь, в его комнату вошли трое анархистов.

Расстрига спал безмятежно, опустив одну ногу, обутую в сапог, на пол. Резкий толчок заставил его приоткрыть глаза. «Грабители», — промелькнуло в голове, и Елеонский вскочил с кровати.

Один из бандитов вынул револьвер и, подойдя вплотную к Никодиму, произнес сипло:

— Раскрывай рот — за душой полезу.

Остальные обшаривали комнату. Никодим скосил глаза на массивный подсвечник, стоявший на столике, схватил его и сильным ударом вышиб револьвер из рук анархиста. Не ожидая столь стремительного нападения, бандиты на миг растерялись. Елеонский выскочил из комнаты и повернул ключ. Отчаянно ругаясь, те забарабанили в дверь. Никодим быстро пошел по коридору на шум голосов из гостиной.