В постели с врагом - [4]

Шрифт
Интервал

— Как вам там? — Тон Джоан изменился. — Похоже, Мартин сильно разозлился на том пикнике в пятницу.

— Он был расстроен, — сказала Сейра, неожиданно вспомнив, как в рождественский сочельник Мартин вырвал у нее из рук цветы и зашвырнул в сугроб, потому что она заплатила за них слишком дорого.

— Расстроен! — повторила за ней Джоан, и Сейра снова увидела Мартина в снегу, красного и какого-то изломанного, как те цветы, что он вырвал у нее из рук — Вы были бледны как полотно.

— Я тогда вернулась домой позже, чем обещала, вот и все, — объяснила Сейра. — Я думаю, мне было просто неловко, что вокруг этого поднялся такой шум. Мне было очень жаль, что так получилось. — Ей действительно стало очень жаль, и она заплакала.

— Ну, в это трудно поверить, — сказала Джоан.

— Я знаю, — шепотом отозвалась Сейра. — Спасибо за звонок. Пока.— Джоан еще что-то говорила, но она отняла трубку от уха, и голос начал пропадать и совсем исчез с щелчком положенной трубки.

Сейра еще посидела на полу возле кушетки, затем сильно потерла ладонью лоб, стараясь думать о чем-нибудь полезном или приятном. Перевернувшись, она с трудом встала на ноги. Здесь где-то сдавались парусные лодки, Мартин как-то брал одну напрокат. Она глубоко вздохнула, потерла грудь, продолжая думать о лодке. Домик вокруг нее дрожал и расплывался. В темной спальне храпел и вздыхал Мартин.

Это был хороший ужин: сочные гамбургеры с луком, который еще чуть похрустывал, картошка в настоящем масле, так что Мартин мог окунуть каждую картофелину в золотую лужицу. Морковь получилась сладкой и не слишком переварилась. Если он проснется сейчас, то ужин уже готов, а если нет, то он найдет все, что нужно, утром на кухонном столе.

Горло Сейры перехватило, как если бы она собиралась зарыдать, но она не издала ни звука, и на лице ее не было слез. Она постаралась над глазурью для вишневого пирога, посыпанного миндалем. Она выбросила в ведро свой ужин и кусок пирога и аккуратно, очень аккуратно приготовилась ко сну.

Мартин спал с открытым ртом, забросив руки за голову. Сейра долго смотрела на него. Затем выключила свет и скользнула под темную простыню, закусив губу от боли в ногах.

Ее одежда снова была аккуратно сложена у двери.

В миле от них в Гренвилле была круглосуточная автоматическая прачечная, скрытая от дороги кустами. Позади их дома, у забора, в пластмассовой банке спрятаны деньги. На ближайшей автобусной станции была ванная комната и в ней стул, станция была открыта всю ночь.

Теперь до следующей субботы. Волны разбивались о берег. Высокие сваи возносили их домик над прибоем.

Дома, в Монтрозе, она подолгу сидела в библиотеке, изучая драму. Это было темой ее работы в этом году. Теперь строчки из различных пьес возникали в ее памяти. Она была в состоянии запоминать целые сцены. Под ними одна за другой разбивались волны, напоминая своим ритмом хлопающую от ветра дверь Сейра заснула.

3

Утром, когда Сейра проснулась, шторм еще не утих. Солнце заливало постель. В кухне ругался и гремел посудой Мартин.

Дверь ванной, скрипнув, закрылась за Мартином. Сейра встала, доковыляла до своей одежды и натянула брюки и рубашку с длинными рукавами. Она убрала постель, поставила вариться яйца и накрыла на стол. Бекон уже шкворчал на сковородке, когда в кухню вошел Мартин с полотенцем на шее, шлепая по линолеуму босыми ногами. Он не обратил внимания на грязную посуду, оставленную им с вечера, хотя она и стояла на столе между ним и Сейрой.

— Готов завтрак?— спросил Мартин.

— Да, — ответила Сейра. Она выложила бекон, как он и любил, на тарелку рядом с вареными яйцами. Их разделяла гора грязной посуды. Она прошла в ванную, потом ступенька за ступенькой на негнущихся ногах стала спускаться по лестнице на солнечный теплый пляж.

Она остановилась, задержав дыхание и не веря собственным глазам: у соседнего домика покачивалась на волнах парусная лодка.

Холодок пробежал по спине Сейры. Бухта Манхассет, голубая в солнечных лучах, простиралась перед ней. Она ходила здесь под парусом, она знала, где впадает в бухту река, а где — многочисленные ручьи. Солнце играло в окнах Банктона на другом берегу. Буи отмечали места, где течение становилось сильным и опасным в районе песчаной отмели, где она стояла и не могла оторвать глаз от парусной лодки, утра и моря.

Не отрывая глаз от парусной лодки, она миновала заросли высокой травы и перешагнула через низкий забор, разделявший их участки пляжа. Перед лодкой на корточках сидел спиной к ней человек.

— Привет, — сказал он, выпрямившись и вытирая руки о шорты.

— Привет, — ответила Сейра. — Вы снимаете у Дрисколлов? Меня зовут Сейра Берни.

— А меня Джон Флейшман. Я здесь на две недели. — Он был молодой и костлявый, при разговоре задирал подбородок и поэтому глядел на нее как бы свысока своими блестящими глазами с длинными ресницами.

— Так вы ходите под парусом,— сказала Сейра.

— Моя девушка живет в Банктоне. Я и хожу туда под парусом каждый день.

— Не великовата лодка для одного?

— Да нет. Вообще-то на ней полагается по крайней мере один матрос, кроме капитана. Но, если опустить кливер, можно вполне управляться и с гротом, и с румпелем. Вы местная?


Еще от автора Нэнси Прайс
Женщина ночи

В романе «Женщина ночи» прозаик и поэтесса Нэнси Прайс рисует драму незаурядной женщины, жертвующей всем ради семьи. Талантливая романистка, она уступает авторство душевнобольному мужу, оберегая его покой. Гибель мужа в автокатастрофе рождает надежды на новую жизнь – с заслуженным признанием и славой. Но этим надеждам не дано исполниться.


Рекомендуем почитать
Облом. Детективы, триллеры, рассказы разных лет

Имя Вадима Голубева знакомо читателям по его многочисленным детективам, приключенческим романам. В настоящем сборнике публикуются его детективы, триллеры, рассказы. В них есть и юмор, и леденящее кровь, и несбывшиеся мечты. Словом, сплошной облом, характерный для нашего человека. Отсюда и название сборника.


Училка

Любовь и ненависть, дружба и предательство, боль и ярость – сквозь призму взгляда Артура Давыдова, ученика 9-го «А» трудной 75-й школы. Все ли смогут пройти ужасы взросления? Сколько продержится новая училка?


Высшая справедливость. Роман-трилогия

Действие романа происходит в США на протяжении более 30 лет — от начала 80-х годов прошлого века до наших дней. Все части трилогии, различные по жанру (триллер, детектив, драма), но объединенные общими героями, являются, по сути, самостоятельными произведениями, каждое из которых в новом ракурсе рассматривает один из сложнейших вопросов современности — проблему смертной казни. Брат и сестра Оуэлл — молодые австралийские авторы, активные члены организации «Международная амнистия», выступающие за всеобщую отмену смертной казни.


Вилла мертвого доктора

В пригороде Лос‑Анджелеса на вилле Шеппард‑Хауз убит ее владелец, известный кардиолог Ричард Фелпс. Поиски киллера поручены следственной группе, в состав которой входит криминальный аналитик Олег Потемкин, прибывший из России по обмену опытом. Сыщики уверены, убийство профессора — заказное, искать инициатора надо среди коллег Фелпса. Но Потемкин думает иначе. Знаменитый кардиолог был ярым противником действующей в стране медицинской системы. Это значит, что его смерть могла быть выгодна и фигурам более высокого ранга.


Нечего прощать

Запретная любовь, тайны прошлого и загадочный убийца, присылающий своим жертвам кусочки камня прежде чем совершить убийство. Эти элементы истории сплетаются воедино, поскольку все они взаимосвязаны между собой. Возможно ли преступление, в котором нет наказания? Какой кары достоин человек, совершивший преступление против чужой любви? Ответы на эти вопросы ищут герои моего нового романа.


Конус

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.