В постели с врагом - [3]

Летний домик был мал и обставлен случайной мебелью. У стульев были неудобные спинки, торшер вечно падал, а ножки стола всегда оказывались у них под ногами. В свой медовый месяц они использовали для занятий любовью любой предмет обстановки, который был достаточно велик для этого. Моя сельдерей, она слышала, как он шуршал газетой.

Затем он встал и, напевая что-то, подошел к ней сзади, пока она чистила морковь. Раздвинув ее свежевымытые волосы, он поцеловал ее в шею. Сейра вздрогнула, тогда он рассмеялся и снова поцеловал ее. Она повернулась к нему, чтобы поцеловать его так, как он любил. От него пахло портвейном. А потом, когда они еще не кончили целоваться, он сильно ударил ее. От удара она отлетела к столу, морковь рассыпалась по полу.

— Заставила меня ждать, пока сама болталась в Бостоне, а ужин не был готов! — завопил Мартин. — Черт! В четверг ты пришла почти на час позже обычного!

Следя за сжавшимися в кулаки руками Мартина, она тронула горящую от удара щеку, он ударил ее в живот. Сейра согнулась, мучительно пытаясь вздохнуть, а он, схватив ее за волосы, поднял ей голову и приблизил к ней свое лицо:

— Ну, погоди же, — невнятно пробормотал он ей в ухо.

Мартин отпустил ее. Опустившись на колени, Сейра собирала морковь с пола, слезы капали на старый линолеум. Он заорал:

— Перестань реветь! — и пнул ее ногой.

Сейра поднялась с пола и постаралась встать так, чтобы их разделял стол.

Мартин налил себе еще вина и продолжал следить за тем, как она чистит и режет овощи.

Сейра не поднимала глаз. Ей было больно дышать. Начался прилив, и прибой наполнил кухню громом и шипением разбивавшихся волн. Мартин наблюдал за Сейрой.

По-прежнему не поднимая глаз, она продолжала чистить и резать морковь острым ножом.

Мартин допил вино и шагнул к ней так неожиданно, что она выронила нож, пытаясь увернуться. Он не позволил ей сделать этого. Ей удалось только слегка повернуться, чтобы поставить тушиться морковь.

Сейра принялась за приготовление гамбургеров. Она молчала и двигалась очень осторожно.

Сейра не носила лифчик, потому что он этого не любил. Под джинсами на ней были его любимые трусики. Он стащил с нее и то и другое. Чтобы как-то отреагировать, она притворилась, что хихикает и продолжала мелко нарезать картофель. Он снова поцеловал ее. Неловко переступая в спущенных до колен джинсах и трусиках, она шагнула к плите, чтобы перевернуть гамбургеры.

Пока он вышел в гостиную налить себе еще вина, она натянула джинсы и кончила резать картошку. Почти стемнело. Бухта теперь казалась свинцово-серой.

— Пошли, — сказал Мартин, пытаясь расстегнуть ее рубашку. — Ужин почти готов, — возразила она, улыбнулась и обняла его за шею.

— А как со мной? — поинтересовался Мартин. — Я тоже готов — вдруг остыну? — Он снова расстегнул молнию на ее джинсах.

Сейра проворно расстегнула рубашку и, пока он стаскивал с себя брюки и выключал морковь и картошку, она аккуратно сложила свою одежду, поморщившись от боли, когда ей пришлось наклониться.

Кровать скрипела обычно: до — ля бемоль — фа. Сейра вела себя привычно, как любил Мартин, стараясь ничего не забыть. В кухне горел свет. Ее одежда лежала около двери. Сладковатый запах портвейна бил ей в лицо, у Мартина что-то не получалось. Когда он наконец кончил, она лежала не двигаясь и глядела в потускневшее зеркало.

Сейра проснулась от запаха вина и от того, что Мартин придавил ее. Он храпел.

Сейра выбралась из-под придавившей ее руки Мартина. Аккуратно сложенная одежда ждала ее. Она бесшумно закрыла за собой дверь ванной. Синяки на ее ногах приобрели багровый оттенок. После того, как он пнул ее в первый раз, она неделю не могла бегать трусцой. Теперь она снова была лишена тишины и одиночества предрассветного пляжа. Она помассировала область солнечного сплетения, куда пришелся его удар.

Зеркало в ванной, казалось, осталось со времени их медового месяца: оно отражало красные отметины на ее груди и тонкой шее, а могло отражать другую Сейру. Сейру, только что вышедшую замуж и улыбающуюся после занятия любовью, а не ждущую, когда же сойдут синяки. Но на ее ногах багровели ссадины от пинков, после удара болел живот, а на запястье остались следы перелома, однажды он сломал ей запястье.

Сейра оделась и закрыла за собой дверь в кухню. Морковь и картошка были готовы. Она накрыла стол на двоих, не забыв зелень, майонез и молочник со сливками ему для кофе.

Зазвонил телефон. Сейра вскочила, чтобы успеть поднять трубку прежде, чем он снова зазвонит. Она встала на колени около кушетки, затем села на пол и вытянула занемевшие ноги.

— Слушаю, — прошептала она в трубку. Из спальни доносился ровный храп.

— Сейра? — Это была Джоан Пейджент. — Мари дала мне ваш телефон Надеюсь, я не оторвала вас от ужина. Мы сегодня собирались. Были все, кроме вас. Я сказала, что позвоню и узнаю, сможете ли вы быть у Кристин через понедельник.

Сейра зажмурилась. — Через понедельник меня устроит, — прошептала она. — Мартин заснул. Я потому и разговариваю шепотом.

— Как вам отдыхается? Вы слышали, что Карен получила работу в Хамберт Ассошиэйтс?

— Нет, — ответила Сейра. Мартин продолжал храпеть.