Будет ужасно, если все тщательное экологическое планирование пойдет насмарку из-за людей, которые либо не ведают, что творят, либо не сочувствуют их стараниям.
Полиция проинформировала его, что бродяги уже свернули на дорогу, которая ведет в лес. Если повезет, они просто проедут через него, чтобы миновать расставленные на главном шоссе полицейские посты; остается ждать и следить, что происходит.
Но дорога узка и извилиста. После открытия нового объезда она используется исключительно местными жителями.
Взяв со стола ключи от машины, он встал и решительно направился к парадной двери.
Молли уже собиралась развернуться и ехать назад, когда увидела караван.
Трейлеры, автобусы и грузовики проезжали через ворота фермы, направляясь по проселочной дороге, скрывающейся в лесу. Молодая женщина в засаленной куртке и джинсах, очевидно, командовала всей операцией, и Молли, которая ехала в противоположном направлении, поставила свою машину у обочины и подошла к ней.
— Привет. Я — Молли Барнс, — представилась она. — Работаю на местную прессу.
Девица, окинув Молли угрюмым взглядом, отвернулась с циничным выражением на лице. Слишком циничным для юной особы, которой на взгляд не дашь больше двадцати.
— На фордкастерскую газетенку? Ха! Велико дело…
Превосходное произношение и скучающая манера говорить, свойственная высшему классу… Совсем не этого ожидала Молли, как не ожидала увидеть фирменный знак Версаче на джинсах девицы. Но, в конце концов, где написано, что «Новая эра» запрещает носить модели от Версаче?
— Кто тебя прислал? Старик Флёри? — спросила девица. — Похоже на него. Он, наверное, брызжет слюной и готов всех ополчить против нас.
Да, эта юная особа хорошо информирована о городе и его обитателях, осознала Молли, отодвигаясь от ворот, когда большой и неуклюжий грузовик, проезжая, зацепил один из столбов и щепки посыпались на землю.
— Вы не находите, что некоторые из этих машин несколько тяжелы для грунтовой дороги? — неуверенно спросила она девицу.
— Они въедут в лес, — ответила та, пожимая плечами. — Даже если их придется тащить на буксире. Но смогут или нет выехать назад… плевать. Мы проживем здесь несколько месяцев. — Она с вызовом улыбнулась Молли. — А сейчас кое-что для ваших читателей, от чего их действительно бросит в дрожь.
Молли неуверенно посмотрела на лес перед ними. Он выглядел таким чистеньким и ухоженным… Она вздрогнула, когда один из грузовиков раздавил колесом тонкое молодое деревце. Здесь вряд ли достаточно пресной воды и определенно нет канализации, а в колонне можно было насчитать не меньше сотни машин.
— Послушай, нам нужно где-то жить, — проговорила девица, очевидно догадавшись о ее мыслях, и прибавила с вызовом: — Ты представляешь, каково это, когда с тобой обращаются как… как с прокаженной, всюду гонят и… и поносят? Мы все имеем право жить нормальной, достойной человеческой жизнью и только этого просим. Хотим, чтобы нас оставили в покое. Мы хотим жить, как хотим.
Она говорила так страстно и искренне, что в Молли немедленно проснулось сочувствие. Она права. Каждый сам кузнец своего счастья.
— Мы не делаем ничего плохого, — продолжала проповедовать девушка, почувствовав, что симпатии Молли на ее стороне.
— Но это частная земля, — сочла нужным сообщить Молли.
— Сейчас — возможно, но по какому праву? — с жаром воскликнула девица. — Все эти земли, — она сделала широкий жест, охватывающий не только небольшой чистенький лес, но и прилегающие фермерские поля, — некогда принадлежали всем людям. Они — мы — должны иметь право на эту землю. Но ее похитили у нас, отняли силой оружия.
Она явно верит в собственную правоту, признала Молли и, вопреки первоначальной неприязни, ощутила симпатию к этой юной особе. Пусть даже и слегка побаивалась молчаливого присутствия мужчины, стоящего в двух футах от них и внимательно прислушивающегося к разговору.
— Но сейчас мы здесь и будем драться, чтобы отстоять принадлежащее нам по праву, — продолжила девица. — Исторически этот лес всегда был местом стоянки цыган, но в восемнадцатом веке, когда огораживали земли, цыган прогнали, их лошадей убили, мужчин посадили в тюрьму, а женщин изнасиловали. Мы имеем право жить здесь, и никто не сдвинет нас с места, пока мы сами не соберемся уйти. А это будет не скоро.
— Хорошо сказано, — согласился мужчина, подходя ближе и обнимая девицу. Его рука начала ласкать ее юное тело с такой чувственностью, что Молли инстинктивно отвела взгляд в сторону.
Нет, она не ханжа, далеко нет. Просто… просто в его отношении к девушке было что-то… неприятное. И пусть даже та улыбалась, Молли видела, как она напряглась под его рукой.
По тому, как он покрикивал на водителей колонны, по-прежнему вытекавшей из ворот, было совершенно очевидно, что это один из лидеров всей компании, если не сам вожак. Но в отличие от девицы он не обладал изысканным произношением, и от острого взгляда его прищуренных глаз по спине Молли пробежал холодок. Похоже, это не тот, совсем не тот человек, с которым можно вступать в спор.
— Вы говорите, что намерены остаться здесь на зиму, — Молли обратилась к девице. — Как вы предполагаете жить? Это место не предназначено для жилья. Здесь нет ни проточной воды, ни…
