В полдень, на Белых прудах - [144]

Крымов кивнул — знает, знает он этого человека, хорошая она женщина, приятная и специалист неплохой.

— Ну, а работать по специальности думаете?

Зинуля недоуменно вскинула голову:

— А как же еще?

Крымов деликатно выставил руку:

— Спокойно, спокойно, девушка! По-разному бывает. Случается, кто-либо приедет сюда, отбудет три месяца, а работать идет совершенно в другую отрасль, никак не связанную с животноводством. Это нам известно.

— Не может такого быть, — не поверила Зинуля.

— А я вам говорю, что случается подобное. Могу и примеры привести.

Но приводить примеры Крымову не довелось — примчались девчата.

— Ну как, все в порядке, без проволочек обошлось?

— Сначала отказывали, — первой отозвалась Катенька, — но потом выдали.

— Это я на них нажала, — подчеркнула свою решительность Алевтина. — У меня, будь спок, все в ажуре будет.

Крымов похвалил ее.

День затем у девчат проскочил быстро, оглянуться не успели. И уже только к концу Зинуля вспомнила: у нее же пирог с яблоками, Надежда Ивановна ей дала!

— Девочки, девочки, — воскликнула она, — а что есть у меня!

Алевтина тотчас подскочила к ней:

— Чего, говори. Не дразни нас.

— Что-то вкусное, наверное? — предположила Катенька.

— Ага. — Зинуля взяла сверток и развернула его.

— О-о, обалдеть можно! А я уже и есть захотела, правда, девки! — поделилась своим Алевтина.

— Еще бы, целый день, считай, маковой росинки во рту нет.

Девчата ели пирог и нахваливали.

— Это Надежда Ивановна меня угостила, — объявила Зинуля, — Каширина.

— Ты опять у них была? — Катенька уже заканчивала свой кусок. — Молодец, что пирог прихватила.

— Да вот решила зайти. Чего-то потянуло — и пошла.

— И правильно поступила, — похвалила Алевтина Зинулю. — Ты почаще к ним ходи, гляди, и нам что-то перепадать будет. Ха-ха!

— Вот дура! — ругнула подругу Катенька. — Мелет незнамо что.

— А чего, я дело говорю.

— Говори, да не заговаривайся.

Вечером в общежитии они продолжили эту тему, и снова инициатором была Алевтина. Но Катенька и тут ее обрезала, не дала ей воли. Нечего на чужое зариться, и вообще, надо иметь совесть, подчеркнула.

Зинуля радовалась, что Катенька за нее горой. Будь бы рядом, она бы, Зинуля, всегда с ней дружила бы, а так… Вот они закончат свои курсы и разъедутся каждый по своим селам — и все, будто бы ничего этого и не было, точно поезд пришел в тупик, остановился, а пассажиры разбежались кто куда, — так приблизительно.

Зинуля думала об этом и переживала. Жаль, жаль, что в жизни все так складывается!

И второй день практики у них прошел живо и интересно. Девчата ничуть не жалели, что согласились с Крыловым. Все же он, как специалист, очень и очень квалифицированный, кроме того, требовательный, словом, у такого есть чему поучиться.

После практики был выходной, и Зинуля наметила съездить в Кирпили — надо отца проведать, а то скажет: улизнула — и глаз теперь не кажет.

Катенька тоже собралась домой. А вот Алевтина отказалась.

— Я лучше отосплюсь, — сказала она.

— Тебе бы дрыхнуть и дрыхнуть. — Но Катенька подчеркнула это незло. Она, между прочим, потом объяснила Зинуле, почему Алевтину домой не тянет: мать у нее умерла, а отец привел мачеху, с мачехой Алевтина не ладит, не может общего языка найти.

Зинуля, слушая Катеньку, понимающе кивала — ей это знакомо. И жалела Алевтину.

Дома, когда Зинуля приехала, отца не оказалось, скорее всего, задержался на работе. Но она решила подождать, чего, спрашивается, бегать по селу, придет, никуда не денется. Конечно, если бы он знал, что дочь приедет — примчался бы тотчас, ни минуты не тратя. Зинуля сначала прошлась по комнате, осмотрелась — все близко, до боли родное. Нет, скучает, скучает она по дому, и по отцу тоже. Как бы не было хорошо где-то там, а дома все равно лучше. В комнате, кстати, чисто, убрано, наймется и не мужчина здесь живет, а женщина. Что и говорить, отец у нее молодчина, золото! Что бы она делала, не будь его, а? О-о, лучше не думать об этом?

Зинуля быстро переоделась, затем взяла сумочку и достала из него подарок отцу. Она ему купила станок для бритья. Давно хотела это сделать, но все не выходило, а тут увидела и купила. И правильно сделала. Сколько можно смотреть на то, что отец после бритья весь кровью исходит. Как побреется, так на лице одни ранки. Пусть теперь к станку привыкает, решила Зинуля, а опасную держит на всякий случай, чтоб при необходимости воспользоваться.

Станок Зинуля поклала на стол, чтоб отец, когда зашел в комнату, сразу увидел. Обрадуется он подарку, конечно, обрадуется!

Однако его почему-то не было и не было. И Зинуля уже начала волноваться. Она и воды принесла, и курам есть дала, ну и еще всякое по мелочи сделала, а отец не приходил. Что такое?

Зинуля все же не выдержала, оделась. Она собралась идти в кузницу, и вдруг на пороге появился отец. Увидев его, она заплакала.

— Ну, ну, — начал успокаивать ее отец, — не реви. Приехала домой и плачешь. Радоваться, наоборот, надо.

— А я и радуюсь, — сквозь слезы улыбнулась Зинуля.

— Вот и хорошо, — похвалил ее отец. — Такой ты мне больше нравишься.

Они вскоре сели за стол, поели.

— Ну как там у тебя, рассказывай? — заговорил после этого отец.