В полдень, на Белых прудах - [143]

— Что, — подковырнула ее Катенька, — решила все же Крымова упечь?

— Нужен он мне, — равнодушно отмахнулась Алевтина. — Я же говорила: он старый для меня.

На следующий день, перед тем, как пойти на районную ветеринарную станцию на практику, Зинуля решила заскочить к Кашириным. Ей почему-то хотелось поговорить с Надеждой Ивановной, женой Каширина. Когда она у них тот раз была, ей показалось, что у нее какое-то не такое настроение, в общем, плохое. Хоть та и старалась не подать виду, однако мимо Зинули это не прошло. Она-то по существу и осталась потому, что видела: Надежда Ивановна отчего-то страдает. Подругам она сказала, что Каширины живут ладно, просто так, чтоб глаза замазать. Неужели они из-за чего-то ссорятся, вдруг подумала Зинуля о Надежде Ивановне и ее муже? Но ведь Афанасий Львович человек степенный, воспитанный. Нет, у них, наверное, что-то другое. Но что?

Узнать, выяснить все, кроме того, помочь Надежде Ивановне, коль это потребуется, — вот за тем Зинуля и пошла к Кашириным.

Афанасия Львовича не было, ясно, человек весь в делах, тем более сейчас, когда в селе горячая пора, а вот Надежда Ивановна была дома. С утра, оказывается, она занялась стиркой.

Зинуля незаметно вошла во двор, затем в дом, по привычке как бы, как мышь.

Надежда Ивановна увидела ее, обрадовалась. Вытирая о полотенце руки, она вышла навстречу:

— Проходи, проходи, девочка. — И тут же оговорилась: — До работы решила с бельем управиться, гора его набралась. Все некогда. А теперь тянуть вроде некуда.

Надежда Ивановна работала в агроотделе районного управления по сельскому хозяйству. Всю последнюю неделю домой приходила поздно, все по полям моталась. Вот ей и сказали: пусть маленечко отдохнет, хоть полдня дома посидит. Но разве женщина может без работы — о чем речь! У любой женщины по дому столько дел всегда, что голову потеряешь. Одна стирка, что ли? Ой-ой-ой! Но для нее, Надежды Ивановны, хотя бы с этим нынче управиться, это главное, а то уж у мужа рубашек нет чистых, да и она платья и комбинашки свои замызгала — стыдно на люди.

Зинуля увидела, что Надежда Ивановна занята стиркой, было повернулась обратно.

— Нет, нет, — замахала она, — я потом когда-нибудь.

Но хозяйка остановила ее.

— Побудь, не уходи, — попросила она Зинулю.

Стирку они заканчивали уже вместе, затем Надежда Ивановна ставила чай, а к нему пирог с яблоками.

— Ешь, Зина. Вчера целый день пекла, старалась.

— Вкусный. Спасибо. — Зинуля глотнула чая. — Люблю пироги с яблоками. Всю жизнь бы и ела.

— Хочешь, я тебе с собой дам? — предложила Надежда Ивановна.

Зинуля не отказалась — и сама поест, и подруг угостит. Надежда Ивановна посмотрела на часы:

— Пора мне.

— Мне тоже, — кивнула Зинуля.

По дороге они разговорились о Кирпилях, спрашивали друг друга, дескать, не скучают ли. Ну, конечно же, скучают — еще бы!

— Я все об отце думаю, — вспомнила Зинуля, — как он один?

— Ничего, — успокоила ее Надежда Ивановна, — немного потерпит. У тебя какой срок учебы? Месяца три?

— Ага.

— Это немного. Ну, а на выходные в Кирпили ездишь?

— Пока не была, но думаю.

— Поезжай, поезжай, Зина. Будешь там — нашим всем приветы от Кашириных, скажи: не забываем.

— Спасибо, передам. Обязательно.

Надежда Ивановна приостановилась:

— А как с Иван Ивановичем-то у тебя, ладится?

Зинуля покраснела вмиг, не знала, что сразу и ответить:

— Так себе… — И вдруг обрадованно: — Вчера он тут был, в Разбавино, комендант наша говорила, меня спрашивал.

— Ты держись, держись его, хороший парень, — посоветовала Надежда Ивановна.

Зинуля в ответ согласно покивала.

— А у вас, Надежда Ивановна, — поинтересовалась она в свою очередь, — как у вас?

— У нас? А что у нас? — Каширина усмехнулась чему-то: — Нормально все вроде. А что?

— Да так, ничего, — Зинуля замялась.

Вот так, не договорив как бы, они и расстались.

Позже Зинуля ругала себя: не смогла она Надежде Ивановне в душу влезть, а сделала бы это — гляди, чем-то и помогла бы ей. Э-э, ни на что она не способная, тюха-матюха, одним словом!

На ветеринарной станции почему-то никого не оказалось, и Зинуля было испугалась уже: неужели опоздала? Но она ведь и побыла у Надежда Ивановны недолго, полчаса, наверное, ну, возможно, чуть больше. Однако вскоре Зинуля увидела Крымова. Он вышел из двора и направился прямо к ней. На нем белый халат, отутюженный. Таким, кстати, Крымов предстал и на лекции. Это облагораживало его, вызывало к нему доверие. Вообще, думала Зинуля, человека сразу видно, что он собой представляет. Вот она и с девчонками первый раз увиделась, а тотчас определила, кто чего стоит. Особенно в Алевтине не ошиблась — уж кто горемычка, так скорее все же она, безалаберная, в общем.

— Вы немного подождите, — обратился Крымов к Зинуле, — я девочек за спецодеждой послал, тут недалеко, они быстро.

— Да, да, конечно. Я подожду.

Крымов полюбопытствовал:

— Вы издалека?

— Из Кирпилей.

— А, знаю такое село. Неплохое.

— Неплохое, — поддакнула Зинуля. Признаться, она чувствовала себя неловко рядом с Крыловым — скорее бы приходили подруги.

— А учиться вы сами поехали или же вас заставили?

— Что вы! Мне наша ветврач, Нина Коростылева посодействовала. Не она бы, я бы не училась тут.