В поисках высших истин - [7]
Восток – дело тонкое
Восток имеет свои хорошо узнаваемые символы и атрибуты. Например, кальян, шахматы, нарды, гарем и кама-сутру. Чрезвычайно важно для понимания Востока чувствовать предназначения бассейнов, фонтанов и садов.
Если разобраться, то всё материальное во всём мире: дворцы, джакузи, ванны, унитазы, культура секса, мода и т. п. – всё берёт начало на Востоке, по крайней мере для сегодняшнего Запада.
Возьмём восточную женщину. Её одежда предназначена для того, чтобы соблазнять мужчину, танцует она в этих же целях, ритм её жизни, позы, ароматы духов соблазняют…
А гарем? Западный мужчина часто страдает от излишней глупости, ворчливости и разговорчивости женщины, так вот гарем – это ещё и средство освободить мужчину от женской глупости, которая вся уходит на междусобойные перепалки, например, на тему, кому сегодня спать с любимым мужем. В гареме же оттачивается и женский ум, достаточно вспомнить Шахразаду и её сказки. А Шахразада была девушка умная и образованная. И не было во всём мире человека, который бы знал больше сказок, чем Шахразада, дочь визиря царя Шахрияра. Вот вам и гарем.
А игры, где ещё можно найти такое отношение к играм. Восточные мужчины довольно много времени уделяют играм. Для них это своего рода медитация, это вневременье и это очень мудро именно по этой причине.
Запад давно учится у Востока, постигает его премудрости. Почему так успешна Англия. Просто потому, что её в своё время долго учила уму разуму Индия, куда Англия «впёрлась» без всякого разрешения, неся свою куцую «цивилизацию». В результате англичане пристрастились к чаю, кальяну, красоте, постоянно путая её с роскошью, а Франция, подучившись в Сирии, стала мировой законодательницей парфюма, но это для олухов, ибо на востоке духи были всегда. Просто там это обычно, а на Западе – «Ах, это ещё и пахнет».
Мужчина и собака
Маленький кобель неизвестной собачьей породы не то чтобы выл, он жалобно поскуливал и царапал лапой своего хозяина, пытаясь его разбудить. Кузя, так звали пса, давно уже должен был оправить свои естественные надобности, задрав ногу над ближайшим кустом. Но хозяин был с вечера, плавно перешедшего в утро, смертельно пьян. Он не то чтобы спал, он подняться не мог.
Кузя виновато и уныло побрёл в прихожую и «надул» там большую лужу. Затем лёг возле кровати хозяина и грустно вздохнул. Они уже давно жили вдвоём: человек и собака. Жили как умели, стараясь не мешать друг другу.
Адам и Ева
Адам рисует на белом полотне, растянутом в раю, между деревьями всё то, что видит в себе. Он видит, как летит паутина и рисует её и себя на ней летящим, он видит, как листок гонит по воде ветер, и рисует его и себя на нём плывущим, он видит, как птицы клюют на поляне семечки, рассыпанные для них Евой, и рисует эту поляну в виде скатерти и себя на ней. Но все рисунки, на которых он изображает себя, исчезают с полотна. Адам недоумевает, куда они могут исчезать, он ещё не знает, что всё то, где он наметил себя, воплощается своим собственным опытом и живёт своей собственной жизнью.
Он уже нарисовал Ковчег под белым парусом, так как листок навеял ему мысль о Ковчеге, а паутина о парусе, он нарисовал летающий ковёр. Он начал придумывать слова, обозначающие рисунки. Каждый живописный образ получил своё словесное название, и его жизнь наполнилась новым смыслом.
От наблюдения он переходил к замыслу, от замысла к образу в виде рисунка, от рисунка к слову, придумывая название образу. Он дунул на пролетающую мимо паутину, она сбилась в комок. «Значит, ветер не всегда благо для паруса» – решил он. Но, если бы не сильный ветер, всё бы уже было в паутине.
– Адам, – назидательно сказала ему Ева, – то ты бродил по Раю, не зная, чем себя занять, то ты, найдя полотно, стал рисовать на нём свои рисунки, приведшие нас в эту пещеру, то ты съел яблоко и светлый мир рухнул для нас, то ты ищешь тишину, наконец ты придумываешь брак и женишься, ты всё время что-то ищешь, не пора ли остановиться.
– Нет, милая Ева, не пора, – миролюбиво произнёс Адам, – если бы я остановился тогда, мы бы не взошли, и даже не нашли бы гору Арарат, и Господь бы не увидел нас, а не увидев, не простил бы наш грех. Я ищу только Господа. Ищу его во всём, даже в тебе. Помни об этом.
Андроген
Люди, почему-то решили, что андроген – это 50 на 50. И что в каждой Сущности тонкого мира 50 процентов – женского в каждом мужчине и столько же мужского в каждой женщине. А на Земле кто-то эту гармонию разрушил, и эти половинки бегают по Земле и ищут друг друга для воссоединения. Но находят друг друга редко, поэтому совокупляются как попало и изводят друг друга, ничему не учась на собственных ошибках.
Дорогие мои, я вам скажу по секрету, что и брак не спасает от смертных грехов. Это не те 50 на 50, которые устремляют нас к Богу.
На самом же деле, любой из вас, хоть мужчина, хоть женщина, абсолютно самодостаточны. Просто мужчина родится в целях Движения опыта, больше как Ищущий, а женщина как наблюдатель, собиратель и накопитель опыта. По большому счёту, женщина – это «уставший» и решивший передохнуть мужчина, т. е. – это мужчина, которому пришла в голову мысль, что он уже стал мудрым. Но Творец не знает такого слова, как усталость, поэтому на долю женщины и выпадает такое количество разных нудных забот, занятий и т. п. Творец словно говорит, не хотел двигаться дальше, решил «откосить» и стал женщиной, ну что ж, тогда помогай мужчине в его поиске. И женщина помогает, и в зависимости от её помощи мужчина двигается в своём поиске либо вниз, либо вверх. Это зависит от женщины, на каком пути устала его спутница, будучи мужчиной в прошлой жизни.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Книга является обобщающим материалом серии книг: «Заволжье – 40 лет», «Город Заволжье: версии, слухи, факты», «Прощай Заволжье – здравствуй Заволжье», «Неизвестное Заволжье».Основной задачей, которую мы перед собой ставили, можно считать наше намерение побудить горожан к написанию своих воспоминаний о жизни города Заволжье. Благодаря нашим первым книгам, свои воспоминания о нашем городе написали Ю.К. Тола-Талюк «Опыт присутствия» и Павел Маленёв «Пацаны выходят из бараков». Хорошее начинание всегда полезно продолжать.В связи со сменой общественного устройства страны и новых ориентиров развития промышленности и сельского хозяйства, город пережил массу трудностей, но, похоже – устоял.
В книге рассказывается о последних годах Советской армии. Любые воспоминания штука «опасная», как палка о двух концах. Кого–то можно незаслуженно обидеть, а кого–то незаслуженно похвалить. Но в памяти людей остаются честные мемуары, например «Пятьдесят лет в строю» А. А. Игнатьева, или «Записки Кирасира» В. Трубецкого. А эти книги отнюдь не хвалебные, ностальгические оды. В этих книгах показаны большие «прорехи и зазоры», которые привели российскую империю к развалу в начале ХХ века. Точно такие же «прорехи и зазоры» привели к развалу и Советский Союз в конце ХХ века.
Никого не желая обидеть.Бессмертие – естественное состояние жизни. Наши поступки – это причины каких-то будущих следствий. Скверные поступки – скверные следствия. Люди не верят в своё бессмертие и потому творят мыслимые и немыслимые безобразия, уповая на то, что смерть всё спишет. Но смерти нет. Верующие знают суровое предупреждение Евангелия: «Не обольщайтесь. Бог поругаем не бывает».Книга представляет собой размышления на эту тему.
«Остров невезения» – авантюрно-приключенческая повесть об эволюции человечества. Повесть написана в редком жанре «магического реализма», что ничуть не умаляет острой социальной сатиры с реальными свидетельствами человеческой истории. Повесть «Надеждин» создана в жанре «реализма магического», но с той же сутью.Обе повести прекрасно укладываются в слова песни Геннадия Балахнина:Мать Россия! В пору выть!Подскажи, как дальше жить!Можем мы тебя прославить!Можем попросту пропить!Впереди орёл курлычет!Серп и молот за спиной!А с небес Иисус нам тычетИсторической виной!Но «русский дух», о котором так много говорят, – есть.
Для русских политика как множественность управления сродни катастрофы или как отмечал Салтыков – Щедрин «божьего попущения». Русский человек совершенно не терпит «семибоярщину» и относительно спокойно чувствует себя только при наличии одного политика или вождя во главе всего своего общества. Проблема в том, что мир тесен, ресурсы ограничены, а борьба за них только обостряется. Поэтому и подходы к политике могут быть разными.Писатель Дрю Миддлтон, например, о британцах писал так: «Британцы по самой своей сути политическая нация… Они рассматривают политику и правление как серьёзное, достойное, а главное – интересное занятие.
В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.
«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…
Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.
1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.
Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.