В поисках ведьмы - [32]

— Так оно и есть. Боятся людишки, — согласился леший. — Порой сами не знают, чего боятся. Ну ладно, не время болтать, пошли. А то дозорный на вышке, может, и спит, а, может, и не спит…

Лешак прошелестел что-то, и нас укрыл морок. Конечно, я сам мог бы скрыть нас от любопытных взглядов, но я предпочел довериться опыту моего провожатого. И не ошибся.

Мы направились к глухому частоколу высотой метра три-четыре, укрепленному земляной насыпью. Калитку, если честно, я бы сам не нашел. Это насколько же надо быть искусным строителем, чтобы сделать прямоугольник сплоченных меж собой кольев неотличимым от всей остальной городьбы. Леший провел ладошкой по коре — и вдруг часть стены подалась. Калитка отворилась без скрипа, за ней обнаружился ухоженный огород и глухие стены каких-то сараев.

Мой спутник беззвучно проскользнул в щель. Я поспешил за ним, но леший вдруг замер, присев под стеной и жестом приказал мне не двигаться. Через миг я понял, в чем дело — раздался скрип двери, звон металла, легкие шаги по деревянному настилу. Снова хлопнула дверь, уже другая, совсем рядом — наверное, кто-то вошел в тот сарай, у стены которого мы затаились. Скрипы, шорохи, женский голос, ласково успокаивающий кого-то, журчание какой-то жидкости.

Я прикинул, что бы это могло быть. В конце концов, сообразил: одна из живущих в доме женщин доит корову. Или не корову. Какое-нибудь животное, которое дает молоко. Хотя пока эндемичных животных я в этом мире не встречал. Конечно, я — не знаток зоологии, может, даже наглый заяц, с которым мне пришлось пообщаться, чем-то отличается от тех, что живут в Метрополии или на Земле. Но, на мой взгляд, он был заяц как заяц. Значит, коровы тут тоже должны быть.

Пока я размышлял о сельскохозяйственных животных на обитаемых планетах, женщина закончила работу. Ее шаги, когда она возвращалась в дом, были гораздо тяжелее. Это и понятно, с грузом шла.

На какое-то время двор вновь погрузился в тишину, лишь было слышно, как вздыхает за стенкой корова (наверное, все-таки корова), да откуда-то издалека доносились постукивания да позвякивания — это проснулись хозяйки и в других домах.

Все эти звуки были такими мирными, такими домашними, что мне невыносимо захотелось спать. Еще бы — вторую ночь приключения, да еще марш-бросок по пересеченной местности. А здесь, в щели между сараями, было так покойно и уютно…

Я уже почти задремал, когда снова хлопнула дверь. Кто-то, на этот раз мужчина, прошел по двору — не в тот сарай, где находилась корова, а куда-то в сторону ограды. Леший дотронулся до моей руки и махнул в том направлении, куда прошел мужчина. Помотав головой, чтобы избавиться от сонной одури, я пошел за ним.

У самого частокола, на отшибе от остальных построек, обнаружилась кузница. О том, что это именно кузня, я догадался, не доходя до нее. Нигде больше не пахнет так — едучий угольный дым, паленая кожа, каленое железо. Знакомые с детства запахи…

— Сумеешь договориться с Черняхом — он тебе поможет, — негромко произнес леший и постучал.

— Открыто!

Леший распахнул низенькую дверцу, и я, пригибаясь, зашел.

Кузня как кузня: под крышей сине от дыма, хозяин разжигает горн, пламя еще неуверенно пляшет на мелких щепках под сложенными «в колодец» дровами. Наковальня, бочка с водой, стол-верстак, лавки по стенам… А вот кузнец, на мой взгляд, великоват для тесного сруба, такому бы рядом с какой-нибудь домной командовать. Хотя — что это я? Домны тут появятся хорошо, если через пару сотен лет. Или еще позже. Если вообще появятся. Так что этому гиганту приходится пока довольствоваться тесной деревенской кузней с малосильным горном.

На мой взгляд, ростом мужик не уступал взрослому медведю. Или — моему папаше. Оборотни растут долго, мои 100 килограммов для нашей расы — это так, пестун малолетний. Папаша мой весит два центнера и время от времени участвует в борьбе «на поясах». Хобби у него такое. Борется, конечно, в человечьем обличье. В медвежьем — когти мешают за пояс как следует уцепиться.

Так вот, увидев мужика в измазанной углем рубахе, я невольно вспомнил последние соревнования, на которые меня батя чуть ли ни силком затащил. Там все такие выступают: огромные, с тяжелыми плечами и налитыми жилами на шеях… Что люди, что орки, что перевертыши, что тролли эгерские — все похожи друг на друга, словно братья, только цвет кожи разный, да еще у одних волос поменьше, у других — побольше…

Этот богатырь был чернобород и длинноволос.

— О! Кум! Сколько лет — сколько зим! — воскликнул кузнец. — Вот кого не ожидал увидеть! Что это ты из пущи своей выбрался? Или дело какое?

Тут я вспомнил, что, двинувшись по двору за лешим, для верности набросил на себя морок, и развеял заклинание. Кузнец удивленно воззрился на меня:

— А это еще кто с тобой, кум? Вроде людей ты не особо жалуешь, тем более — баб.

— Вот это и есть мое дело, — ответил леший. — Заказчицу я к тебе привел. Ты не смотри, что девка, она — девка не простая. Такое мне нарассказала! Грядут странные времена, многое в мире поменяется, может, и твоя беда не бедой станет.

Чернобородый богатырь обшарил меня взглядом, потом пробормотал: