В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония - [10]

Картина демонстрирует работу уже профессионально подготовленного художника, хотя в тот год он только поступил в художественную школу. Подготовительное обучение, которое он прошел, находилось на очень высоком уровне. Свободное использование зеленого и красного цвета на лице — это признак новых веяний того времени, композиция сильно напоминает автопортрет юного Гогена из коллекции Щукина[43]. Картина молодого, но уже зрелого художника показывает, что он хорошо знаком с основами анатомии и законами цветовой гармонии и уверенно владеет кистью.

На пути художественного становления Сергей Сахаров встретил схожего с ним по взглядам сокурсника, который стал его другом на всю жизнь. Молодой художник армянского происхождения приехал в Москву из Тифлиса в 1915 году. Его имя было Леон Бунятов (Левон Бунатиан-Бунатьянц), но приятели прозвали его Леонардо, а фамилия была позднее упрощена и превратилась в Бенатов[44]. Приехав в Москву, он поступил в частную студию А. Миганаджана и А. Мильмана, но вскоре перешел в студию И. Машкова. Во время неспокойного 1917 года Л. Бенатов делил ателье с А. Родченко. Под его влиянием Бенатов увлекся футуристическим направлением, но вскоре понял, что абстракция не для него. Также под влиянием А. Родченко он вступил в Московский союз художников (1918–1919), в котором тогда состоял и Сергей. Бенатов оказался на перепутье между реалистической школой Машкова и абстракционизмом Родченко. В 1919 году он принял твердое решение в пользу реализма.

Сергей и Леонардо поступили в Московское училище живописи, ваяния и зодчества в 1918 году, всего за несколько месяцев до его преобразования в Свомас[45]. Это было первой попыткой нового правительства пересмотреть художественное образование[46]. У каждого преподавателя была своя мастерская, где они учили своих студентов, используя принципы времен Ренессанса, когда между мастером и подмастерьем выстраивались личные отношения. В этом учебном заведении также существовали мастерские без преподавателя. Студенты могли менять мастерские по своему желанию. Вначале эта система действовала, но вскоре все превратилось в хаос, так что в 1920 году путем слияния Свободных художественных мастерских было учреждено новое учебное заведение, Вхутемас[47]. Это заведение также было разделено на мастерские, но был составлен основной общий курс дисциплин, и, таким образом, система обучения стала более структурированной[48].

Художественная жизнь во Вхутемасе бурлила. У каждого крупного художника была здесь мастерская, что придавало школе огромное разнообразие и давало студентам возможность широкого выбора. Существовало три основных отделения: живописи, скульптуры и архитектуры. Здесь велось множество обсуждений и споров. Студенты слушали футуристические стихи[49] и следили за театром авангарда. Они даже ставили свои постановки, сами изготавливали костюмы и декорации. В библиотеке Вхутемаса можно было найти последние парижские журналы по искусству. Студенты происходили из самых разных слоев общества и имели разные политические взгляды. Те, кто жил далеко от учебного заведения, сформировали своего рода коммуну. Все это было причиной того, что первые годы существования Вхутемаса были отмечены бесконечными столкновениями, конфликтами, диспутами и спорами относительно того, по какому пути должно следовать это заведение. Художники всевозможных направлений преподавали внутри этих стен. Студенты тоже вскоре втянулись в конфликт; устраивались демонстрации, разгорались жаркие споры. Главным был вопрос о месте искусства в обществе; одни проповедовали станковое искусство как искусство для искусства, другие же выступали в защиту производственного искусства, которое должно было иметь утилитарное назначение в жизни. В итоге победили последние[50].

Сергей Сахаров, естественно, участвовал в обсуждении этого вопроса, который продолжал его интересовать, как мы можем увидеть из его письма к сестре, написанного почти полвека спустя:

«Я вспоминаю философскую беседу о том, какой труд можно и должно считать производительным и какой “содействующим”. Как бы то ни было, я могу похвалиться, что принадлежу к обеим категориям. Но хочу, чтобы ты мне разъяснила: можно ли считать писание картин, фресок и подобное “производительным” трудом? Писание книг или даже писем к чему относится? Спроси у кого-нибудь, если сама не в силах решить сего вопроса…»[51].

Сергей и Леонардо поступили в мастерскую П. Кончаловского в 1918 году. Кончаловский также преподавал маскировку в военной школе, где Сергей предположительно мог у него учиться.

Петр Кончаловский

П. Кончаловский был художником пост-передвижнического поколения, но в юности общался с художниками из этой группы. В самом начале XX века он провел много времени в Европе, как раз в тот момент когда искусство меняло направления и стремительно развивалось. Он общался с импрессионистами, фовистами, Ван Гогом, Сезанном и кубистами. Когда его художественный вкус сформировался, Кончаловский остановился на реалистической живописи. Его отношение и взгляд на жизнь были очень позитивными, что видно из всех его работ. Он много работал и за свою долгую жизнь (1876–1956) написал более, чем 5000 картин.