В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония - [12]

Что же касается стиля живописи, то идеалом был Сезанн. Машков и Кончаловский работали в стиле русского сезаннизма. Кончаловский утверждал, что все должно быть построено на соотношении цветов, но не взятых из природы, поскольку в природе они все время меняются. Кончаловский отличался от Сезанна только в том, что не предопределял свою цветовую гамму, но старался достичь непосредственного упрощения в своем подходе к природе, видя и чувствуя, как должен быть «построен» пейзаж. Он уделял особое внимание мазку, придавая большое значение фактуре.

Была составлена серия упражнений, направленных на освоение студентами различных стилей. Одно из этих упражнений заключалось в следующем: нужно было собрать белые предметы, склеенные из картона, и скомпоновать их вместе как натюрморт; эти предметы имели форму конуса, куба, пирамиды, шара и т. д., и помещались на белом фоне. Целью здесь было обучение особенностям и фактуре (рельефу поверхности) материала. В данном случае речь шла о живописи масляными красками на холсте. Первым заданием было, используя исключительно белила, представить один из этих предметов как плоское изображение. Затем нужно было написать другой предмет, торцуя жесткой кистью. И, наконец, студент должен был написать третий объект прозрачно-лессировочно. После этого предметы нужно было написать двумя цветами, черным и белым, смешанными в различных соотношениях, чтобы выявить форму. Затем предмет следовало написать в одном тоне, пользуясь более теплыми и более холодными его оттенками. И, наконец, шел натюрморт, который нужно было изобразить со всеми компонентами в живых тонах.

Другое упражнение заключалось в том, чтобы написать живую модель различными способами: вначале контурами, потом силуэтом, затем передав форму тела, его объем, потом изобразить тело с помощью света и тени, и, наконец, соединить все эти способы. Каждый термин и каждую стадию объясняли долго и подробно. Другим способом изображения фигуры было передать ее форму, утемняя ее к краю. Рисунок можно было делать еще с помощью штриховки, используя ее также поперек формы, отказываясь таким образом от линейного изображения. Но форму терять было нельзя. Во всех последующих работах отца Софрония прослеживается этот подход.

И. Машков утверждал, что девяносто процентов успеха в написании натюрморта зависит от правильности расстановки предметов. Когда он делал сложные композиции для рисунков, используя скульптуры, нагие женские модели, драпировки, всем присутствующим не терпелось немедленно начать писать. Во время перерывов между занятиями студенты с других факультетов собирались, чтобы увидеть очередную композицию Машкова и полюбоваться ею.

Когда в мастерской появлялась новая модель, все собирались вокруг Кончаловского, который объяснял композицию и структурные компоненты, на которые следует обратить внимание. Затем каждому студенту он давал отдельное задание с использованием разных красок и подходов.

На занятиях живописью требовалось сохранять чистоту цвета и использовать очень яркие краски, почти не смешивая их, следуя по стопам неоимпрессионистов. Чистые цвета нужно было класть мазками один рядом с другим, как на большой многоцветной мозаике[58]. Единственным исключением были темные тона: их получали, смешивая жженую кость, краплак[59] и берлинскую лазурь. Контуры иногда писались очень темными красками, даже черными. Закон светотени на этом этапе не соблюдали.

Одновременно с этим студенты должны были выполнять классические академические упражнения, как, например, копирование гипсовых слепков, что составляло одно из вступительных испытаний в Московское училище живописи, ваяния и зодчества. Один из сокурсников отца Софрония подарил ему этюд, выполненный маслом, на котором была изображена голова св. Иоанна Крестителя; эта работа была копией фрагмента известной картины «Явление Христа народу» Александра Иванова (1806–1858) и свидетельствовала о высоком уровне профессионализма художника.

Отец Софроний рассказывал, как преподаватель во время занятий живописью подходил к какому-нибудь мольберту, хвалил студента за разные элементы и части работы и затем отходил, советуя: «делай немного хуже, и будет лучше», имея в виду, что хорошая работа может распасться на излишне проработанные детали, потеряв целостность. Отец Софроний также вспоминал слова, используемые для похвалы: если что-то было хорошо сделано, это называлось «неплохо», а если что-то было безупречно, то это называлось «совсем неплохо». Отец Софроний позднее использовал ту же самую терминологию всю свою жизнь.

П. Кончаловский часто приглашал студентов к себе в ателье и показывал свои последние работы. Кроме того он, так же, как и И. Машков, советовал своим студентам часто посещать собрания Щукина и Морозова. Там они должны были изучать и сравнивать работы разных мастеров.

П. Кончаловский совершил путешествие в Италию в 1924 году и пришел в восхищение от природы в Сорренто. У него есть мудрое наблюдение:

«Такие моменты всегда записываются на приход в душе, хоть они и не кажутся мне особенно полезными для развития личного творчества художника. Это была для меня пора какой-то дремоты и грез, после глубоких душевных переживаний войны и революции, пора духовного подъема, оставляющего след на всей дальнейшей работе, заряжающего на целые годы бодростью и радостью. Но художник не может долго дышать разреженным воздухом таких высот — он привык работать в долине, для настоящего движения вперед ему всегда необходимо полнейшее внутреннее равновесие, а здесь оно было утрачено, кончено»