Я же воспринял ситуацию, как должное. Оказаться в плену неприятно, но пока не произошло ничего непоправимого, чтобы по-настоящему переживать. Достав телефон, написал Соне:
– Меня тут в камеру бросили. Ничего страшного не произошло. Не волнуйся за меня.
– Чего?! – тут же ответила девушка, – В смысла в камеру?
Я сделал фото решетки, а потом и селфи. Связь здесь ловила не так хорошо, как наверху и пришлось подождать, пока фото загрузится.
– Как видишь, я цел, здоров и невредим. Мне даже телефон оставили. Сказали посидеть, чтобы очередных глупостей не натворил.
Какое-то время Соня молчала, а потом позвонила. Взяв трубку, ответил:
– Я здесь не один сижу. Не могу говорить.
– С тобой точно всё в порядке? – обеспокоенно спросила девушка.
– Да.
– Хорошо.
Она отключилась и дальше писала сообщения.
– Подружка звонила? – с издевкой спросила Грейс, успокоившись, когда я по телефону заговорил, – Как у неё дела?
– Куда лучше, чем у тебя, – посмотрел я на неё.
Смешинка оскалилась и снова замолкла. Я ощутил, как её сила коснулась меня. Это не было атакой. Скорее проверкой. Так трогают поверхность, чтобы проверить, насколько она горячая и опасная. Не обращая внимания на эти потуги, как мог, успокоил Соню и убедил не чудить. Позже надо будет её убедить уехать из города. Нечего ей здесь делать, когда игры начнутся.
Помещение внизу бара было прямоугольной формы. Общая часть и четыре камеры по бокам. Вдоль стен расставлены ящики, виднелся винный стеллаж, пара дверей, ведущие неизвестно куда. В центре же стоял стул. Именно на нем сидел пойманный наблюдатель, когда я сюда спускался в первый раз. Склад, допросная и тюрьма. Вот и весь функционал этого места.
Наши с Грейс камеры располагались по диагонали друг напротив друга и есть отступить к дальней стене, в угол, то можно скрыться. Единственный шанс полюбоваться друг дружкой – подойди к решетке одновременно. Любоваться я не собирался, но помнил, что у меня есть пистолет. Которым нельзя пользоваться, чтобы не спровоцировать Паука.
– Куда ты прячешь свой страх? – спросила Грейс требовательно.
– Ты серьезно настолько тупая?
Смешинка поджала губы и попыталась прожечь меня взглядом. Сейчас она смело стояла у решетки, прижавшись к ней лицом.
– Если ты забыл, то Паук разрешил мне делать с тобой, что угодно.
На это я рассмеялся, встал и подошёл ближе.
– Ты не поняла, в чем смысл этого, да? Зачем он тебя сюда бросил, запер со мной?
– Наказал, очевидно.
– О, нет, – её реакции меня веселили, что Грейс неимоверно злило. – Ты всего лишь тренажер. Паук сделал ставку на меня, а тебя поместил сюда, чтобы я отточил навыки влияния. Я ведь предупреждал, что прибью тебя, если сунешься ещё? Ты не вняла предупреждениям.
– И что же ты мне сделаешь? – Грейс тоже рассмеялась. – Было бы весело, если вспорешь себя своим же ножом.
Я перевёл взгляд на руку, которая держала нож.
За разговором и провокациями Грейс пыталась скрыть воздействие. У неё почти получилось. Если бы я не знал, чего ждать, то и не заметил бы.
– Действительно, было бы весело.
Я кинул нож так, чтобы он упал к ногам Грейс.
– Возьми, – приказал ей, вбивая внушение в голову.
Девушка покачнулась, оглушенная и потянулась к ножу. Опомнилась, только когда взяла его.
– Так что, до тебя ещё не дошло, кого здесь с кем заперли? – посмотрел на неё.
Она отбросила нож и он ударился о решетку.
– Подними, – приказал я вновь.
Грейс потянулась, но смогла остановиться.
– Подними.
Когда сражался против Иосифа, он до последнего не замечал, что влияю на него и подбрасываю мысли, потому что не видел во мне врага и другого повелителя. Большая разница между тем, готов противник или нет.
Грейс была готова, поэтому так легко сбрасывала прямые, грубые внушения.
– Прекрати! – завизжала она, когда не смогла отбросить нож.
– С чего бы? Ты ведь так хотела разобраться со мной. Так давай, разбирайся. Или только из под тяжка умеешь гадить?
Разозлившись, она атаковала и я почувствовал, как чужая сила проникает в разум, в тело, заставляет лицо исказиться в гримасе улыбки.
– Неплохо, но слабовато. Игры ты не переживешь.
– Это мы ещё посмотрим, – процедила она и усилила натиск.
Я спохватился только тогда, когда достал пистолет и прижал дуло к виску.
– Не ожидал, урод? – гневно смотрела она, – Ещё посмотрим, кто кого!
* * *
За этот день, пожалуй, я узнал о внушениях больше, чем за всю прошлую жизнь. Если не считать разговора с тенью. Но мама оставила общие знания, а сегодня я отрабатывал практику.
Грейс была немного слабее меня, но владела рядом грязных трюков и мастерски умела пробивать на смех, сбивать концентрацию. Всего за день она пять раз доводила до того, что я почти нажимал на курок. Только вот, разница между нами была в том, что я тренировался, а она билась насмерть и не могла победить.
Мне нельзя было её убивать, поэтому я начал с волос. Каждый раз, когда она проигрывала, отрезала себе прядь. К вечеру её прическа превратилась в черт знает что. Осиное гнездо и это добавляло отдельную причину для ненависти ко мне. С каждым часом это состязание набирало обороты. Силы не бесконечные, оба выдохлись и закончили непрерывно атаковать. Прямой конфликт сменился внезапными нападениями. Стоило кому-то расслабиться, перестать держать защиту, как второй тут же атаковал. За каждую такую подлость я наказывал Грейс пощёчинами. Сам не бил, но она и так справлялась.
