В поисках оружия - [9]

«Потом трудов своих создал я вас», — гласила надпись на памятнике Петру I, поставленном перед казармами Преображенского полка.

Великим потом трудов надо было ковать техническую мощь русской армии перед грандиозными событиями, надвигавшимися на Россию.

Колоссальной важности события следовали одно за другим. Немцы уже заняли Люксембург и вступили в пределы Бельгии, начиная свое «захождение правым плечом» на Париж. Между сербами и австрийцами шли ожесточенные схватки. Начались повсюду первые пограничные стычки. Англия наконец открыто объявила Германии и Австро-Венгрии войну. Весь европейский материк пылал в разгоревшемся пожаре империалистической войны. Позднее искры достигли и Азии: на стороне Антанты выступила Япония, став союзником России.

В России с первых же дней войны были закрыты высшие военные учебные заведения: все обучающиеся ушли на фронт. Закрылись и наша Артиллерийская академия и офицерская стрелковая школа, где мне постоянно приходилось бывать для испытания новых образцов оружия и где я читал лекции офицерам переменного состава. Эти меры объяснялись теми же соображениями о молниеносном окончании войны: нет теперь времени на длительное обучение в академиях, как и нет места для различных опытных работ.

Спустя несколько дней после описанного мной заседания в Артиллерийском комитете я был вызван к начальнику нашего управления генералу Кузьмину-Караваеву. Он предложил мне отправиться в Японию для переговоров по снабжению русской армии оружием и патронами, а также для приемки всего того, что уступит России японское правительство. Меня посылали в качестве специалиста по оружейной и патронной части. Нашу миссию возглавлял заведующий артиллерийскими приемками генерал Гермониус.

В Японию за оружием >{1}

Сборы были недолги: мы считали, что Япония быстро отпустит нам некоторое количество оружия из своих запасов. Захватив с собой лишь небольшие чемоданчики, в двадцатых числах августа мы уже катили в сибирском экспрессе на восток.

Встречные поезда попадались главным образом воинские. По Северной дороге двигались пехотные полки, артиллерия, казачьи части. Помню, что шли уже второочередные части, с более долгим сроком мобилизации. Путешествие было довольно скучным, ожидали все время свежих газет и тогда подолгу обсуждали телеграммы о ходе военных действий.

Как мы и предполагали, германцы направили свой главный удар на запад. Россия получила возможность закончить мобилизацию своих сил. Для сосредоточения русских войск этот вопрос имел первостепенное значение; если бы германцы напали в первую очередь на Россию, она должна была бы очистить передовой театр войны и сосредоточить свои армии по линии крепостей во избежание частичных поражений. Скорейшее выяснение главного удара германской армии — на запад или на восток — являлось тогда одной из самых ответственных задач. На организацию соответствующей разведки было обращено колоссальное внимание. И первый орден в ту войну был назначен организатору разведки за исключительно быстрое и исчерпывающее выяснение этого важнейшего вопроса. Это был тот самый офицер с лицом Наполеона, сопровождавший меня в секретные командировки за границу в 1913 и 1914 годах.

Несмотря на встречные воинские поезда, передвижение наше шло довольно удачно, без всяких остановок и задержек в пути. Мы миновали Урал, пересекли степную полосу Западной Сибири с ее базграничными просторами, гигантскими реками и мостами, зорко охраняемыми многочисленными патрулями. Далее пошла сибирская тайга — унылая, мрачная, с непроходимыми болотами, с повалившимися или торчащими вверх засохшими деревьями, вздымающими к небу свои искривленные сучья.

Во Владивостоке нас как громом поразило известие о разгроме 2-й русской армии генерала Самсонова в Восточной Пруссии. Оно даже омрачило радость от сражения под Гумбиненом, блестяще выигранного русскими. Мы стали обсуждать причины поражения самсоновской армии.

Мы знали, что немцы применяли в больших масштабах тяжелую артиллерию. Это морально подавляло наши необстрелянные части. А у Самсонова артиллерии почти не было! Но главная причина — это слишком ранний переход в наступление 2-й армии, когда она не была еще полностью готова к боевым, действиям. Здесь сказалось стремление русского главного командования во что бы то ни стало честно выполнить свои обязательства перед французами и оттянуть на себя германские силы, не сообразуясь со степенью готовности своих армий. Эта цель была достигнута: несколько германских корпусов были сняты с французского фронта для переброски на русский. Снятие этих корпусов сильно повлияло на исход генерального сражения на Марне, когда был приостановлен марш немцев к Парижу. Казалось, что и русское командование было вправе ожидать в трудные часы помощи от своих союзников. Увы, как горько нам пришлось в этом разочароваться!

По прибытии во Владивосток мы выехали, не теряя времени, в Японию. Морское сообщение между Владивостоком и японским портом Цуругой поддерживалось как русскими, так и японскими судами. Один раз в неделю отправлялся наш пароход Добровольного флота, а другой раз — японский, «Хазан-Мару». Нам пришлось отправиться на последнем, так как по расписанию он уходил раньше.