В поисках любви - [6]

Теперь, после смерти Джеймса Гордона, у поверенного были развязаны руки. В последнее время босс как будто стал меньше ему доверять… Но Алан, которому, несмотря на все старания отца, деловые вопросы были неинтересны, верил Эдвардсу вполне.

Все складывалось удачно. Именно поверенный предложил Алану съездить в Англию, и тот, желая как-то развеяться после смерти отца, согласился. У адвоката появилась реальная возможность разыскать Эдну и ее сына, тем более что Алан вовсе не горел желанием встречаться с ними. Он сам попросил Эдвардса съездить в Рединг и уладить все дела. Они договорились, что поверенный приедет в Англию через два месяца.

Но такой великолепный шанс упускать было нельзя. Поэтому он выехал в Англию сразу же вслед за Аланом.

Именно так он и представлял себе эту женщину. За двадцать семь лет от ее яркой, вызывающей красоты почти ничего не осталось, но ее жадность и расчетливость с годами только увеличились, хотя на деньги Джеймса она жила безбедно — они с сыном занимали большую квартиру при ресторане. Кроме того, дела явно шли неплохо — ее грузная, располневшая фигура была облачена в дорогое атласное платье.

Она с недоверием смотрела на сидевшего перед ней пожилого человека. Угроза Джеймса передать ее письма в руки полиции сработала — теперь она с подозрением относилась к легким деньгам.

— Уверяю вас, — повторил Эдвардс, пригладив ладонью волосы, — это единственный случай, и его нельзя упускать. Формальности я беру на себя, поскольку все бумаги Гордона сейчас в моих руках…

— А что кому причитается по завещанию? — поинтересовался Ноэль. Он действительно был очень похож на Алана — те же светлые волосы, те же тонкие черты лица; только голубые глаза достались ему от Эдны. Кроме того, он казался серьезнее единокровного брата.

— Вторая жена и законный сын получают практически все деньги, примерно по шестьдесят тысяч фунтов стерлингов в год — в долларах это дороже! Вы, миссис Фрост, будете получать пенсию — сто пятнадцать фунтов в год. А вам, Ноэль, полагается рента в двести фунтов и сверх этого — двести фунтов наличными.

— И вы можете все устроить? Так, чтобы получилось наоборот?

— Да, — ответил поверенный. — Это можно сделать — во всяком случае, технически это не так сложно. Все-таки текст завещания составлял я …

— Все это очень хорошо. Но сколько же хотите вы? — перебила его женщина.

Адвокат помолчал, потом твердо сказал:

— Тридцать пять процентов. Плюс оплата адвокатских услуг.

— Э, нет, — начала было Эдна, но Эдвардс непреклонно повторил:

— Тридцать пять процентов. Во-первых, за десять лет Гордон сколотил немалое состояние на лесоторговле. Во-вторых, помните — все документы у меня.

— Пусть решает Ноэль, — угрюмо сказала Эдна.

— Скажите, — спросил молодой человек, подумав, — то, что вы предлагаете, действительно возможно?

Адвокат кивнул. По его лицу мать и сын ясно увидели, что этот человек полностью уверен в успехе.

— … и небоскребы. В двадцать этажей, — закончил Алан.

В ответ Марианна смогла только с восхищением и недоверием покачать головой.

За эти несколько дней они вволю побродили по Лондону, а любимым местом их прогулок стал парк Кенсингтон-Гарденс. Они успели подружиться, и им казалось, что они знают друг друга очень давно.

Марианне хотелось задать кузену мучивший ее вопрос. Приезд брата стал для нее огромным событием, а прогулки с ним — необычайным удовольствием, и она боялась лишиться всего этого.

— Конечно, — начала она осторожно, — наш дом не так велик, как небоскреб…

— Пожалуй, что и не так, — согласился Алан, улыбнувшись.

— … и, наверное, ему далеко до вашего особняка, но…

— Но — что?

— Но ведь ты не переедешь в отель? — взволнованно спросила девочка.

— Я не хотел мешать тебе и тете… — Алан замялся. — Возможно, в Лондоне мне придется хлопотать, разыскивать людей, связанных с делами отца, назначать встречи… В отеле это было бы гораздо удобнее.

— Ты нисколько нам не помешаешь, — поспешно заявила Марианна.

Алан не был так в этом уверен, он догадывался что суматоха будет неприятна миссис Харди, но расстраивать кузину ему не хотелось.

— Расскажи лучше о себе, — попросил он, решил побеседовать о чем-нибудь другом. — У тебя есть подруги?

— Н-нет. — Марианна и Морин держали свою дружбу в тайне, поскольку миссис Лаура едва ли одобрила бы ее.

— Почему тетя не отдала тебя в пансион?

— У меня была гувернантка… Но теперь мама говорит, что я уже знаю все, что необходимо для девушки… чтобы выйти замуж. — На самом деле гувернантка просто потребовала прибавки к жалованью, а миссис Лаура была скуповата, но в этом Марианна никогда бы не призналась Алану. — Но ведь я смогу выезжать только с восемнадцати лет…

— Ну, три года пролетят быстро, — сочувственно заметил брат. — И ты всех покоришь. Отец оставил тебе по завещанию жемчужное ожерелье, и ты наденешь его на первый бал.

— Нет, — не согласилась с ним Марианна, — три года — это долго. Вот у ирландцев девушки ходят на танцы с пятнадцати лет!

Алан слегка удивился осведомленности кузины и собрался было спросить, откуда ей это известно, но не успел. Он вдруг остановился как вкопанный.

По песчаной дорожке, огибавшей пруд, шли две девушки, и одной из них была Беатрис Уэйн.