В поисках кракена - [9]

Гигантскую рождественскую ель, богато украшенную с самых нижних ветвей и до верхушки и светящуюся в полумраке тысячей огней, не заметить было нельзя. Десятки электрических гирлянд с разноцветными фонариками переплетались под потолком, создавая иллюзию звездного неба. Сейчас главный зал представлял собой огромную комнату, где некогда находилась главная часовня замка. Огромные готические окна, прорезавшие стены от пола до потолка, позволяли видеть небо сквозь разноцветные витражи, рассказывающие истории о морских приключениях. Летом эти витражи пропускали сквозь себя солнечные лучи и разукрашивали зал сотней ярких красок. Самый верх каменных колонн, поддерживающих своды, населяли скульптуры демонов, чертей и фантастических животных со страшно разинутыми пастями: наверное, они должны были пугать посетителей. Что касается стен, то они были украшены непревзойденными произведениями искусства. Например, известная «Морская карта»[4] Олафа Магнуса, датируемая 1539 годом, на которой изображены все чудовища северных стран. Или же оригинальная гравюра на дереве, с которой потом печатались иллюстрации в «Истории животных»[5] Конрада Геснера, датируемая 1551 годом. На ней изображен рогатый монстр, атакующий торговое судно. Или еще этот вотивный дар[6] часовни Сен-Томас из порта Сен-Мало,[7] который исчез загадочным образом. На нем был изображен огромный спрут, обвивающий своими щупальцами трехмачтовое судно, чтобы утащить его с собой на дно морское. Это было поистине удивительна место, где царила потрясающая атмосфера…

КЛИК-КЛАК, КЛИК-КЛАК… В тишине неожиданно сработал механизм, да так, что дети подскочили на месте. В ту же секунду ожила группа фигурок. Бедняк в обносках начал петь рождественскую песню. Он открывал рот каждые пять секунд, снимая шляпу, в то время как его приятель, сидевший на кособокой табуретке, аккомпанировал ему на скрипке, нервно дергая смычком по струнам. Облезлый пес методично лаял, наклоняя и поднимая голову. Ноно, не понимая, что речь идет всего лишь о механизме, подвывал в такт. Том, Борис, Беа и Адель зачарованно смотрели на это невиданное трио, которое может существовать только в детских мечтах. Когда волшебный рождественский концерт — кстати, работа их дедушки — был закончен, из глубины зала раздался знакомый голос.

7 Таинственный доктор Абельманс

— Ну, дети мои, что-то вы не слишком торопитесь подойти и поприветствовать своего старого деда… Что, так никто меня и не обнимет?

Сидя перед своей тарелкой с селедкой, Жеральд Абельманс расположился в тени, на углу большого квадратного стола, где на всех уже давно был накрыт завтрак.

— Дедушка!

Дети бросились к деду и обняли его. Ноно, заинтригованный механической собакой, пытался с ней пообщаться. Он прыгал вокруг, строил гримасы, в надежде привлечь ее внимание.

Жеральд Абельманс не был обычным дедушкой. Он даже не выглядел на свой возраст. Со своими густыми усами и окладистой бородой, широким лбом, на котором почти не было морщин, красивыми длинными руками, живым взглядом и рубашками в клетку с неизменно закатанными рукавами, он напоминал больше охотника в расцвете сил, чем семидесятипятилетнего старика, оплакивающего свою горькую судьбу. Произошедшее с ним несчастье не сломило его дух. Легкий характер, веселый и беззаботный нрав, любовь к шуткам и розыгрышам, озорной взгляд и неизменная улыбка… После первых же минут общения с доктором люди забывали и о его возрасте, и об инвалидном кресле. Жизнь, которую он вел до этого момента, была непохожа на жизнь обывателей, в ней все было в превосходной степени. Доктор Абельманс, будучи бесконечно упрямым человеком, добился всего, чего хотел, с помощью упорного труда. В юности Жеральд Абельманс сколотил состояние на металлургии, но потом бросил завод, чтобы посвятить себя единственной своей страсти — криптозоологии, науке о загадочных и необыкновенных животных, в которых никто не верит или не хочет верить. Очень быстро он приобрел известность в определенных кругах, и его совершенно не волновало, что великие серьезные ученые всего мира потешались над криптозоологами или вовсе их игнорировали. Абельманс очень быстро втянулся в эту «недостойную» деятельность и со свойственной ему страстью начал разыскивать доказательства существования животных, до сей поры считавшихся мифическими, животных, в которых на самом деле никто не верит. В течение многих лет он организовывал и сам финансировал экспедиции, рыскающие по всему миру в поисках следов невиданных зверей. Пресса быстро подняла шумиху. Абельманс сразу же превратился в легендарную личность, национальную знаменитость, человека, которого приглашали на самые изысканные вечеринки и званые ужины. Потом слава его стала мировой. Главы государств считали за честь поговорить с доктором, а секретные службы всевозможных стран тайком посылали ему горы запросов. Но несмотря на все успехи доктора, научное сообщество продолжало отвергать эту псевдонауку: ученые строили козни против бесстыдного «наглеца» и полностью отрицали все его невероятные открытия, какие бы доказательства Абельманс ни предоставлял в ответ. Они продолжали насмехаться над ним, называя безумцем, которому повсюду мерещатся нелепые монстры. К сожалению, со временем доктора постиг ряд неудач: несколько отправленных им экспедиций вернулись ни с чем, — и журналисты решили, что человек, которого они возвели на пьедестал, попросту все это время их обманывал. Они струсили и стали поливать грязью того, кого еще совсем недавно превозносили как героя. Абельманс стал изгоем, как будто был жестоким убийцей, только что освобожденным из тюрьмы, от которого все старались держаться подальше. Теперь монстром был он. Его называли хитрым сказочником, мистификатором, фальсификатором и опасным человеком. Его избегали как чумы. В городе на званых обедах, где еще недавно ему пели осанны, его имя теперь считалось неприличным упоминать. Если же о нем и говорили, то лишь для того, чтобы посмеяться или оскорбить. Друзья отвернулись от доктора. Главы государств, которые еще несколько месяцев назад готовы были самолично мчаться к доктору, запретили ему въезд на территорию своих стран. ЦРУ, МI5, DST