В поисках Дильмуна - [125]
Второе открытие сделано не нами. В вавилонской коллекции Йельского университета обнаружили табличку с оттиском дильмунской печати, настолько похожим на тот, который был найден нами в предыдущем году в верхних «барбарских» слоях раскопа у северных ворот, что с первого взгляда можно подумать, будто они сделаны одной и той же печатью. Табличка, предположительно, урского происхождения; текст на ней очень схож с текстами на табличках с данными о дильмунской торговле. Правда, Дильмун не упомянут, но перечислены предназначенные для торговой операции товары: шерсть, пшеница, кунжут. И датирована табличка десятым годом правления Гунгунума из Ларсы, что соответствует 1923 г. до н. э.
Итак, дильмунские купцы держали свои конторы в Уре в XX в. до н. э., точно так же, как сейчас их наследники держат свои конторы и филиалы в Лондоне и Нью-Йорке в XX в. н. э. И культура, названная нами Ранним Дильмуном, охватывает период около 1000 лет. Таможенники, 4000 лет назад метившие печатями товары в таможне у северных ворот, были гражданами города, чей возраст уже тогда был равен нынешнему возрасту Виндзорского замка и в три раза превышал возраст Нью-Йорка.
Два года мы не выезжали в экспедиции. К концу второго года облегчение от того, что мы свободны от организационных и прочих хлопот, начало улетучиваться. Наряду с этим мы заметили, что отношение других к нашим делам тоже переменилось. Одно время было похоже, что не только нам, но и всем прочим малость приелись наши экспедиции, которым, казалось, нет конца. А когда выдались два года на размышление, все постепенно уразумели, что экспедиции должны продолжаться, пусть не бесконечно, но, во всяком случае, говорить о каком-то точно ограниченном сроке не следует. Нельзя бросать работу на полдороге. Начать хотя бы с Бахрейна: появились памятники, которые нельзя оставлять без внимания, появились хранящиеся в Дании музейные экспонаты, для которых требовалось создать музей на Бахрейне. А если в этом плане что-то будет делаться, сама собой назреет необходимость в продолжении исследования.
В Абу-Даби шейх Шахбут был смещен, и новым правителем стал его брат Зайд — тот самый, который показывал нам курганы Бурайми. Первое похмелье от нефтедолларов начало проходить; обильный приток денег становился чем-то привычным. И по мере того как развертывалось осуществление неотложных проектов — строительство дорог, школ, больниц, снабжение продовольствием, водой и электричеством, — археология перестала казаться посторонним и неуместным делом.
В Саудовской Аравии наши домогательства привели к организации Управления древностей, а последнему необходимы древние памятники, чтобы было чем управлять.
Словом, мы положили начало процессу, который теперь развивался уже по закону инерции, и в этом развитии нашлось место и для нас. Мы оказались в непривычной ситуации: люди считали, что мы подведем страны Персидского залива, если не снарядим экспедицию.
Первый ход сделала Саудовская Аравия. В начале 1967 г., ровно через два года после того, как мы покинули область Персидского залива, пришло письмо от Управления древностей. В письме отмечалось, что в свое время мы ходатайствовали о разрешении провести изыскания в Восточной провинции, и выражалось пожелание, чтобы мы возобновили это ходатайство, поскольку теперь весьма возможно, что оно будет удовлетворено. Нам предстояло доказать, что мы не блефовали. Предстояло решать, притом не мешкая, беремся ли мы и впрямь обследовать 250 000 квадратных километров, что в 20 раз превосходило площадь, изученную нами за предшествующие 13 лет. И если готовы к этому, то как именно собираемся действовать.
Проблема была, по сути, из тех, которые сэр Мортимер Уилер относит к разряду «стратегической археологии». С одной стороны, не имело никакого смысла рассредоточить свои силы и попытаться охватить всю площадь. С другой стороны, мы рисковали увязнуть на одном объекте, пусть даже очень важном. Мне представлялось, что тут нужен подвижный отряд специалистов, способных быстро взять пробы в определенных точках и в минимальный срок извлечь из них максимум информации. Придется работать по жесткому графику, перебрасывая отряд с точки на точку, как бы ни было заманчиво задержаться. И в то же время, коль скоро речь идет о разведке совершенно неизученной территории, необходима достаточная гибкость, позволяющая уделять должное внимание неожиданным открытиям. Задача не из простых.
Мы обладали бесценным преимуществом на старте. Кладоискатели из-города нефтяников Дахрана уже основательно прочесали всю площадь. Предварительная разведка поверхностных признаков произведена за нас. Повторять эту работу ни к чему. Что мы можем и должны делать, так это копать, причем там, где поверхностные признаки позволяют рассчитывать, что раскопки дадут новую информацию. Я выделил четыре района, где раскопки могли бы дать точный ответ на конкретные вопросы.
Пока власти Саудовской Аравии рассматривали наше ходатайство насчет раскопок, нефтяная компания в Дахране изучала нашу просьбу об оказании помощи финансами и снаряжением. И когда власти утвердили наши планы, мы одновременно получили от «Арамко» ответ, что ее Геологическому управлению поручено организовать практическую сторону, а другому отделу «позаботиться о менее практических вопросах, таких, как деньги».
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.
В книге финского историка А. Юнтунена в деталях представлена история одной из самых мощных морских крепостей Европы. Построенная в середине XVIII в. шведами как «Шведская крепость» (Свеаборг) на островах Финского залива, крепость изначально являлась и фортификационным сооружением, и базой шведского флота. В результате Русско-шведской войны 1808–1809 гг. Свеаборг перешел к Российской империи. С тех пор и до начала 1918 г. забота о развитии крепости, ее боеспособности и стратегическом предназначении была одной из важнейших задач России.
В числе государств, входивших в состав Золотой Орды был «Русский улус» — совокупность княжеств Северо-Восточной Руси, покоренных в 1237–1241 гг. войсками правителя Бату. Из числа этих русских княжеств постепенно выделяется Московское великое княжество. Оно выходит на ведущие позиции в контактах с «татарами». Работа рассматривает связи между Москвой и татарскими государствами, образовавшимися после распада Золотой Орды (Большой Ордой и ее преемником Астраханским ханством, Крымским, Казанским, Сибирским, Касимовским ханствами, Ногайской Ордой), в ХѴ-ХѴІ вв.
В книге Дж. Мелларта, одного из крупнейших специалистов по археологии Передней Азии, освещается важнейший этап в истории древнего Востока и всего человечества — период так называемой неолитической революции. Книга впервые переводится на русский язык. Научная ценность издания возрастает благодаря подробному комментарию переводчика.
Книга, написанная совместно известным греческим сейсмологом А. Г. Галанопулосом и писателем, археологом Э. Бэконом, посвящена разгадке одной из интереснейших тайн в истории — Атлантиде и ее исчезновению В этом труде сделана серьезная попытка на основании данных геофизики, океанографии с максимальным привлечением исторического (письменного) и археологического материалов решить загадку Атлантиды.
В книге рассматривается развитие коневодства на Востоке и в Евразийских степях в тесной связи с историей народов, осваивающих коня, с момента его приручения в 4 тысячелетии до н. э. до первых колесничных боев и состязаний всадников в VII в. до н. э.
Книга английского археолога Леонарда Вулли, знакомого советским читателям по его ранее изданной книге «Ур халдеев», посвященной открытиям шумерской цивилизации, рассказывает о его работе в Северо-Западной Сирии, где им был раскопан древний город Алалах, важный торговый центр, связывающий цивилизации Месопотамии, Египта, хеттов и Эгейского мира. Книга представляет интерес для широкого круга читателей.