В поисках Дильмуна - [121]
На Бахрейне мы сами не первый год старались выйти на такой рубеж, после которого появится возможность сделать передышку. Совсем прекращать раскопки мы не собирались. Дильмун оказался неизвестной ранее цивилизацией, а исследование новых для науки цивилизаций не бросают после десяти лет работы. Ассирия и Вавилония были открыты в 1843 г., и с тех пор не прекращается их исследование, а чем Дильмун хуже? Однако нам требовался год-другой, чтобы провести инвентаризацию материала, осмыслить его и — самое главное — опубликовать наши результаты. Исследователи в сопредельных областях не могли вечно довольствоваться краткими предварительными сообщениями, которые мы ежегодно публиковали.
Но сначала надо было заполнить один серьезный пробел на Бахрейне. Мы слишком мало знали о древнейших периодах городища Кала’ат аль-Бахрейн. Здания первых двух городов — «цепочечного» и «барбарского» периодов (мы теперь начали объединять их, называя Ранним Дильмуном) были обнаружены только в раскопах у северной стены. В других местах наши шурфы почему-то не приносили существенных материалов той поры. Правда, с внутренней стороны западной и южной стен попадались слои с хорошо известной красной ребристой керамикой, но строения отсутствовали.
Как будто люди «барбарского» периода, сооружая оборонительную стену, обнесли ею территорию, намного превосходящую площадь самого города. Только на севере улицы и дома примыкали к городской стене. Даже углубившись в слои под «дворцом» и касситским пакгаузом в середине телля, мы не нашли домов «барбарского» периода, сравнимых с теми, что обнаружили в северных раскопах. А потому мы решили вернуться к северной стене и посвятить два года расчистке обширной площади рядом с прежними раскопами, чтобы получить более полное представление о городе на ранних стадиях его развития. Результат оказался поразительным. Ибо мы наткнулись прямо на городские ворота.
Изометрический план города II у внутренней стороны северной стены, городище Кала’ат аль-Бахрейн. В нижней части чертежа — тупик, в верхней — городские ворота, между ними — караульное помещение, с прилегающим колодцем и лестницей, ведущей на верх стены. Обозначены места находок печати () и разновесов (о). Видно, что они чаще встречались в помещениях по обе стороны от ворот
Намеченный нами участок включал отрезок городской стены протяженностью около 20 метров на восток от того места, где мы впервые вышли на ее северную секцию. Сама стена определяла северную границу раскопа; от нее на 10 метров в южном направлении простиралась исследуемая площадь, которую мы поделили на две части, разгородив их в направлении север — юг земляной стеной двухметровой ширины, чтобы можно было выбирать между двумя разрезами для зарисовки.
Собственно, только на этом отрезке и можно исследовать северную секцию, потому что далее к западу кладку разобрали португальцы, а на востоке стена круто обрывалась, и не одна стена, а и весь телль: уже в недавние времена кто-то выравнивал участок берега, вероятно, для садов.
Напомню, что когда мы шесть лет назад начинали копать в этом месте, то обнаружили окаймленный добротными зданиями тупик, который упирался в городскую стену; в конце тупика был колодец и маленький резервуар. Тогда же мы отметили правильную планировку, резко контрастирующую с извилистыми улицами и беспорядочно разбросанными домами современного этой стройке Ура, зато похожую на прямоугольники Мохенджо-Даро и Хараппы. Нам не терпелось выяснить, покажет ли новый участок соблюдение того же строгого плана в большем масштабе.
В 1964 г. этого не произошло. Элее Русдал и Свенд Бюэ-Мадсен проходили слои, нарушенные чередующимися выемками добытчиков камня, а в шести метрах к югу от стены во всю ширину участка простиралась огромная яма, заполненная практически стерильным песком, что сразу же наполовину сократило раскапываемую площадь. На остающихся шести метрах по всем направлениям залегало крошево из домовых стен и полов. Даже периоды перемешались: остатки строений времен ислама попадались на том же уровне, что развалины домов эпохи Селевкидов. Это не было для нас неожиданностью, так как, по нашим прикидкам, руины городской стены возвышались над грунтом около 2000 лет после того, как она потеряла свое оборонительное значение, пока португальцы менее 500 лет назад не сровняли стену с землей. Обитавшие на этом месте люди поступали с древними укреплениями так же, как в наши дни жители Стамбула со своей старинной городской стеной: пристраивали жилища, выламывая облицовочный камень и бут, а то и вырубали прямо в стене некое подобие пещер.
Среди этих нарушенных слоев уцелела одна нетронутая конструкция. Как раз по линии нашей бровки с юга к стене подходила дорога эпохи Селевкидов. Она упиралась в ворота с каменным порогом и лунками для опорных столбов. Позднее ворота сузили, а потом и вовсе замуровали.
Это открытие нас не очень взволновало. Когда действовала дорога (вероятно, около 300 г. до н. э.), стена не выполняла оборонительных функций. Мы знали, что в тот период дома строились как с внутренней, так и с наружной ее стороны. Так что перед нами были не городские ворота, а попросту проход через препятствие.
