В поисках Человека - [45]

– Числом клянусь! Это же мой Корабль!

Он оторопело поглядел на Флавию, чье лицо оставалось бесстрастным.

– Да, и командует им опасный сумасшедший, в этом сомневаться не приходится.

– Почему… Почему вы меня спасли?

– Не ради вас, а ради Плавтины. В память о нашей прежней любви. И в честь ее новообретенной силы.

Отон огромными глазами уставился на эту высокую несговорчивую женщину, которая спокойно посмотрела в ответ. В ее глазах не читалось ни единой эмоции. Еще одна тайна, подумал он. Не из тех, однако, что его занимали.

– Я ничего не знала об убийстве. Я бы воспротивилась ему, – добавила она, – если бы только знала.

– Вы понимаете его подноготную?

– Нет. Виний говорил, что Плавтина наделена опасной силой. Учитывая все, что она совершила сегодня, это похоже на правду. Однако я не думаю, что речь шла об этом.

– А о чем же? Что могло напугать Триумвират?

– Я не знаю. Что-то достаточно мощное, чтобы поставить под вопрос планы по устранению Уз.

– А вы – вы следуете этому плану?

– Да.

И снова это взгляд, лишенный всякой эмоции, сухой как старый мох.

– У вас не осталось времени, Отон. Вы должны вернуться к своим союзникам. Скажите Плавтине… Нет. Не говорите ей ничего.

– А что будет с вами?

– Я оставлю свой Корабль, как и вы, и сама продолжу битву плебеев.

– Вы хотите завладеть троном.

Она ничего не ответила, только улыбнулась без тени теплоты. И все же ее взгляд заблестел расчетливой хитростью.

– Мы созрели для новой Res Publica. Когда Плавтина покинет Урбс, я унаследую ее верных плебеев. Триумвиры, – добавила она после короткой паузы, – будут слишком заняты, преследуя вас. Город разделится на два лагеря, которые примутся воевать друг с другом. Всё это даст мне время, чтобы прийти к собственным целям. Положение такое, что мы с вами косвенно становимся союзниками. А теперь уходите.

* * *

Путь был отрезан. Аттик с мрачным видом разглядывал тупик, в который они угодили. Решетка из кованого железа в стиле барокко, украшенная позолотой и фигурками животных, восхитительной работы… и преграждающая им путь. Плавтина в изнеможении прислонилась к ней. Она умирала от жажды. Алое солнце Урбса казалось ей обжигающим, хотя дело тут было скорее в их паническом беге, чем в уличной жаре. С другой стороны решетки стоял элегантный и недостижимый особняк, окруженный садом, и словно потешался над ними. Уже три раза они замечали вдалеке маленькие группки преторианцев. Быстрый ум деймона и его чувство направления позволили им уйти от преследования, то и дело меняя направление. Один раз им даже пришлось обойти, держась у стен, завязавшееся сражение между солдатами и бунтующими плебеями. Их гнев распространялся, как лесной пожар, и все же им не удавалось выбить войско из Хризотриклиниума. Но теперь плебеи вели осаду по всей форме: ведь нижние этажи они заняли.

– Нам нужно вернуться обратно, – прошептала Плавтина.

– Боюсь, – сказал Аттик, – это не поможет. Они наверняка окружили нас. Если мы вернемся, попадем прямо в руки патрулю.

Плавтина не ответила и в бешенстве принялась трясти решетку. Та, естественно, издала громкий протестующий лязг. Плавтина остановилась, покраснев под взглядом Аттика:

– Так предлагайте что-нибудь! Не стойте без дела! Вы что, не можете взобраться по решетке или сломать ее, с вашей-то сверхчеловеческой силой!

– Обернитесь, – бесцветным голосом ответил деймон.

Она развернулась с колотящимся сердцем. К ним направлялись три преторианца. За ними шагал Виний. Его высокая фигура казалась почти крошечной рядом с мощными военными машинами. Когда они приблизились, Плавтина с усилием поднялась, несмотря на усталость и сковавшее ее черное отчаяние. Преследователи остановились метрах в двадцати.

– Плавтина, – сказал Виний достаточно громко, чтобы его услышали на таком расстоянии. – Я уже боялся, что никогда вас не найду.

– Я благодарна за вашу неусыпную заботу, – сказала она так спокойно, как могла. – Однако позвольте заметить: я нахожу, что у нее подозрительный вкус.

– Это лишь ваше мнение. А по моему мнению, вы – лишь создание Плавтины и таким образом, принадлежите мне с момента ее смерти.

– С момента ее убийства.

Вытянутое породистое лицо Виния было не способно выражать эмоции, но его взгляд внезапно будто заволокли тучи, готовые пролиться смертельным гневом.

– Между нами, мне не следовало бы терять время на разговоры с вами. Орел не ведет беседы с кроликом.

– И однако мы здесь обмениваемся любезностями. Теми же, что и на старой планете. Мораль против силы. Право слабого против деяния сильного. Равновесие против власти. Как и четыре тысячи лет назад.

– Разумеется. Все тот же спор. Вы не вынесли урока из собственной смерти.

По мере того как Плавтина говорила, она укреплялась в храбрости. Еще не пришло время сложить оружие. Разумом она наугад прощупывала окрестности. Как и везде в Урбсе, тут звучали многочисленные переменчивые голоса. Виний, как и любой Интеллект, был маяком, ослепленным мощью собственного света. Она обошла его, предпочитая на ощупь двигаться в темноте, и стала шарить около преторианцев. С ними оказалось сложнее, чем с примитивными эргатами, на которых она воздействовала прежде.